Справка

Заявление Николая Храмова

Москва, 22 апреля 2004

Позавчера на сайте Грани.ру опубликовано открытое письмо эмиру Катара по поводу двух арестованных в Катаре офицеров российских спецслужб, обвиняемых в убийстве Зелимхана Яндарбиева, под которым, в числе прочих, стоит и моя подпись. И само это письмо, и факт его подписания мною уже вызвали многочисленные спекуляции как в электронных СМИ, так и на разных интернет-форумах. Просьбы о комментарии поступали ко мне, в частности, и со стороны радиостанции "Эхо Москвы". В связи с этим я хочу заявить следующее.

Первое. Я был и остаюсь принципиальным противником смертной казни по отношению к кому бы то ни было: идет ли речь о двух террористах, действовавших во исполнение преступного приказа своего руководства, или о российской гражданке, приговоренной к смерти в Китае за контрабанду наркотиков, или о серийном убийце Чикатило, убившем более полусотни человек, или даже о военном преступнике - главе государства, по чьим приказам были убиты десятки и сотни тысяч мирных жителей. И поэтому я буду среди первых, кто возвысит свой голос за спасение жизни преступников - будь они россиянами или кем другим, будь они сотрудниками спецслужб или "штатскими" бандитами - если им будет реально грозить "убийство по суду". Нужно обладать особым складом ума, чтобы в содержащемся в письме призыве "жестко, но справедливо" наказать виновных усмотреть призыв к смертной казни.

Второе. Я считал и продолжаю считать, что только справедливый, открытый и беспристрастный суд может признать тех или иных лиц виновными в совершении того или иного преступления. Оснований сомневаться в том, что суд Катара, рассматривающий дела арестованных россиян, обладает такими характеристиками, у меня нет. Именно поэтому я считал и продолжаю считать, что обвиненные в Катаре российские сотрудники "органов" должны предстать перед судом в полном соответствии с действующими в данном случае нормами международного права, а не быть "обменены", "освобождены", "выкуплены" или иным образом выведены из-под юрисдикции катарского правосудия в результате политических и дипломатических сделок.

Третье. Я считал и продолжаю считать, что убийство Зелимхана Яндарбиева является актом международного терроризма и особо тяжким преступлением как по катарским, так и - что особенно важно! - по российским законам. Бессудное убийство израильскими спецслужбами руководителя террористической организации ХАМАС подверглось - и справедливо - осуждению со стороны и Европейского Союза, и Соединенных Штатов, и Российской Федерации. Особо странно слышать призывы - не столько в защиту двух исполнителей из спецслужб, сколько в защиту права самих российских спецслужб "ликвидировать" своих врагов подобными методами - от тех, кто одновременно во весь голос осуждает убийство действующего главы террористической организации (а не проживающего на покое бывшего политика, занятого написанием мемуаров). С этой точки зрения чрезвычайно важно, чтобы потенциальные будущие исполнители подобных "заказов" с Лубянки или из ГРУ знали, что никакое дипломатическое или политическое "надувание щек" Кремлем не спасет их от неминуемого суда и наказания.

Четвертое. Я решительно отвергаю смехотворные для меня обвинения в том, что подписанием подобного письма я "занял позицию одной из сторон в российско-чеченском конфликте", изменил "равноудаленному правозащитному подходу" или даже совершил "антипатриотический поступок". Я нигде и никогда не давал повода заподозрить меня в "равноудаленной позиции" по отношению к преступной войне, которую Кремль уже почти десять лет ведет в Чечне. Я занимал и занимаю совершенно определенную сторону в этой войне. Без оружия, вооруженный силой ненасилия - но я участвую в этой войне. Я участвую в ней на стороне тех чеченских политиков (Ильяс Ахмадов, Умар Ханбиев и, в первую очередь, законно избранный президент Чечни Аслан Масхадов), которые борются за политическое разрешение конфликта, за мир и демократию для своей страны, и, что самое главное, на стороне той части российского общества, которая пассивно (свыше двух третей, согласно опросам) или активно (несколько сот, от силы тысяч человек) находится в оппозиции к курсу Кремля на "чеченизацию" и продолжение этой войны. Я участвую в ней против моего правительства и президента Путина, а также против тех чеченских лидеров, которые, подобно Басаеву, вольно или невольно играют на одной стороне с Кремлем и его спецслужбами.

И, наконец, последнее. Я подписал письмо эмиру Катара (и не подписал другое, адресованное вдове Зелимхана Яндарбиева, госпоже Малике Яндарбиевой - только из-за того, что содержащиеся в нем положения можно было истолковать как призыв к вынесению смертного приговора преступникам) исключительно в своем личном качестве российского политика и российского гражданина. Это - моя позиция, а не позиция возглавляемого мной движения "Российские Радикалы", которое никогда не принимало никаких решений в этой связи. Точно так же это - моя позиция, а не позиция Транснациональной Радикальной Партии или ее Генерального Совета, несмотря на то, что под письмом катарскому эмиру стоят подписи двух членов Генсовета ТРП - моя и моего товарища по Радикальной партии, министра здравоохранения ЧРИ Умара Ханбиева.

Дополнительная информация: тел. (095) 208-1805, (916) 675-6379

Справка

Его Величеству Эмиру государства Катар

Его Величеству Эмиру государства Катар
Хамад Бен Халифа аль-Тани

ОБРАЩЕНИЕ

Ваше Величество!
Нам, нижеподписавшимся, вместе с подробностями террористического акта, повлекшего за собой смерть Вашего личного гостя, богобоязненного мусульманина, экс-президента Чеченской Республики Ичкерия Зелимхана Яндарбиева, стало известно о намерении российской стороны под любым предлогом добиться освобождения своих подручных преступников.
Последнее обстоятельство вызывает у нас серьезную тревогу. Мы исключаем, что российские власти смогут провести какую-либо силовую акцию по их освобождению, - это было бы абсурдно, ибо на территории Вашего государства расположена мощнейшая группировка войск США. Но наше беспокойство обусловлено тем, что давление на Вашу маленькую страну будет осуществляться не только самой Россией, которая крайне неразборчива в средствах, включая шантаж и угрозы, но она может действовать через другие страны, находящихся в зоне ее влияния.

Ваше Величество!
Вы, являясь правителем, обладаете громадным авторитетом и практически неограниченной властью в своей стране. И нам представляется, что российские власти упорно и настойчиво будут добиваться от Вас помилования своих террористов, спекулируя межгосударственными отношениями России и Катара. По крайней мере такой исход дела упорно муссируется СМИ и осведомленными людьми.
В этой связи, мы обращаемся к Вам с надеждой, что Вы не пойдете на поводу российских властей и найдете в себе силу и мужество противостоять их беспрецедентному давлению. Следует отметить, что в этом, чрезвычайно важном деле главное вовсе не сведение счетов с российскими террористами, а в том, что жесткое наказание в отношении них, должно прежде всего пойти на пользу России и ее руководству. Это наказание также должно показать и доказать, что террористические методы, взятые на вооружение нынешней российской властью, неприемлемы всем мировым сообществом.
Мы также уверены, что жесткое, но справедливое наказание преступников не только возвысит международный авторитет Вашей страны, но в дальнейшем обезопасит тех, кто может пострадать от чьих-либо преступных деяний, и об этом сказано в Священном Коране (Сура «Баккара» - 179): «В наказании (преступников) для вас жизнь, о обладатели разума, - дабы вы могли охранить себя!»
Пусть Всевышний Аллах дарует Вам мудрость и твердость духа в принятии справедливого решения и укрепит Ваши стопы на пути Истины.

Обращение подписали:

Умар Ханбиев,
Генеральный представитель президента ЧРИ в зарубежных странах, Министр здравоохранения ЧРИ;

Абдул-Рауф,
автор и продюсер фильм-проекта “Противостояние”;

Анзор Масхадов,
сын Президента Чеченской Республики Ичкерия;

Майрбек Тарамов,
директор Чеченского Правозащитного Центра;

Раиса Хамзаева,
председатель Общества Инвалидов ЧРИ;

Хасан Худ,
Шведское общественное движение «За чеченских детей»;

Йохан Лагерфельд,
председатель Шведского комитета в поддержку Чечни;

Виктория Пупко,
президент Бостонской Группы против Этнических Чисток;

Анвар Берусой,
журналист, Азербайджан;

Надежда Банчик,
Международная Амнистия США, Группа 35, Евразийская региональная сеть;

Николай Храмов,
секретарь движения Российские Радикалы, член правления Транснациональной Радикальной Партии;

Эльдар Зейналов,
директор Правозащитного Центра Азербайджана;

Борис Стомахин,
редактор газеты "Радикальная Политика";

Эккехард Маас,
председатель Немецко-Кавказского Общества, Берлин;

Рейвен Хелинг,
Комитет Солидарности Чечни (Сиэтл, США);

Тарик Мухаммад,
редактор газеты «Friday Times», Ирландия;

Людмила Евстифеева,
Российское Движение за Независимость Чечни

Дословно

Дмитрий Афанасьев

(Об обвинениях в адрес российских граждан)

Цитируется некий свидетель, который якобы видел одного из подзащитных в автомашине недалеко от мечети, рядом с которой впоследствии произошел взрыв автомобиля. Представляется маловероятным, что можно прийти в мечеть или магазин, где припаркованы сотни автомобилей, и случайно запомнить номер.

Второе доказательство, которое цитирует обвинение, состоит в том, что на дипломатической вилле в гриле для барбекю был изъят пепел. Согласно результатам экспертизы, это пепел от бумаги и пластика. Обвинение утверждает, что по их предположениям, в гриле был уничтожен пульт дистанционного управления взрывным устройством. У меня на даче в гриле можно найти пепел от бумаги и пластиковых бутылок, как, без сомнения, на даче у каждого россиянина.

Но прежде всего, защита обращает внимание на пытки, которые применялись к задержанным. По показаниям наших подзащитных, озвученных в катарском суде, их избивали, лишали сна, в нескольких случаях на них выпускали специальных собак. По катарскому законодательству и в соответствии с Нью-Йоркской конвенцией против пыток 1984 года, признания, полученные под пытками, не могут быть использованы в качестве доказательств

Вести.Ру