С успешным проведением референдума по объединению Большого Красноярского края запускается новый, второй (после пермского) проект укрупнения российских регионов. Суть его в восстановлении края в его прежних, советских границах за исключением Хакасии. Итак, по размерам территории край снова скоро будет "равняться четырем Франциям" (по населению, правда, лишь одной двадцатой).

Собственно, сомнений в том, что жители самого Красноярья, Таймыра и Эвенкии в массе своей позитивно отнесутся к идее объединения, не было. Была неуверенность в том, что властям удастся обеспечить необходимые 50% участия граждан, имеющих право голоса: на последних думских выборах в автономных округах явка лишь чуть превысила этот порог, а на юге края большинство избирателей предпочло остаться дома.

В объединение серьезно вложился и Кремль: специальным президентским указом в канун голосования гарантирована государственная поддержка крупных инвестиционных проектов на сумму свыше 200 млрд рублей. В экономику края привлечены большие инвестиции – в завершение строительства Богучанской ГЭС и строительство гигантского алюминиевого завода на ее дешевой энергии, в освоение северных нефтяных месторождений, реконструкцию аэропортов и транспортной инфраструктуры.

Кому и зачем это нужно? Начнем с политических элит. На коне оказался губернатор края Александр Хлопонин: он не просто реабилитировался за недавние президентские выборы, когда ему не удалось "обеспечить" ни явку, ни высокую поддержку Владимира Путина, но и набрал дополнительные политические очки. Теперь он может рассматриваться как один из самых перспективных региональных лидеров. (Напомним, что глава Пермской области Юрий Трутнев сразу после своего успешного референдума был приглашен в правительство). Губернатор Таймыра Олег Бударгин, сменивший на этом посту Хлопонина, настолько зависим от "Норильского никеля" (который, кстати, находясь территориально на Таймыре, юридически подчинен Красноярску, а не Дудинке), что играть самостоятельную игру не мог в принципе. Эвенкийский губернатор - в прошлом "юкосовский" Борис Золотарев, в котором одно время видели главное препятствие объединению, - получил индульгенцию и был совсем недавно переназначен на свой пост. Внимание центра, подкрепленное немалыми материальными ресурсами, встретило понимание у большинства представителей политических и экономических элит в крае.

Что касается центра, который вложился в объединительный проект на десяток миллиардов долларов уже данных обещаний (это не говоря о визитах федеральных чиновников высокого уровня и особого внимания к проекту со стороны президента Путина, включая его скорый планируемый приезд в Красноярск), то здесь сложнее. В красноярском проекте для Кремля сошлись два в одном – управленческий объединительно-укрупнительный и экономический с важной геополитической составляющей – "Новая индустриализация Сибири". Второй даже, пожалуй, важнее – ведь нефтяные месторождения Восточной Сибири будут работать на азиатские, а не европейско-американские рынки.

Что же дальше - не в Красноярском крае, где теперь в течение нескольких лет будет происходить постепенное слияние, а в стране? Многие политики заявляют, что теперь на очереди Адыгея с Краснодарским краем, Камчатка с Корякским округом, да и вообще число субъектов постепенно доведут до 30-40-50. Представляется, что это не только маловероятно, но и не очень нужно. К тому же как только доходит до этнического фактора, любые административные начинания блокируются намертво.

Если пермский и красноярский проекты и в самом деле пилотные, то в перспективе можно видеть не объединение Ярославля с Костромой, а только возврат автономных округов в "материнские" края и области. При этом речь идет даже не о всех округах, а только о бедных: не о северо-тюменских и даже не о Ненецком, а разве что об Усть-Ордынском и Агинском бурятских. Настоящая пилотность красноярского проекта – геополитическая и геоэкономическая.