Собственно, чему ж удивляться? Удивительно было бы другое. Если бы в ответ на вопрос итальянских журналистов президент Медведев сказал бы что-нибудь более юридически или политически осмысленное.

Например, о том, что до сих пор Михаил Ходорковский не обращался к нему с просьбой о помиловании, - и это было бы правдой. Или выразился бы пожестче, в том смысле, что не видит оснований для освобождения бывшего главы "ЮКОСа". Это тоже вполне соответствовало бы действительности. Или прямо заявил, что при всем желании не имеет возможности вмешиваться в процесс, поскольку ведет его независимый судья по имени Путин. Это было бы честно.

Однако сказать он мог только то, что сказал. Про обязательное признание вины, хотя это и не предусмотрено никакими параграфами и противоречит конституционным правам личности, и о том, что "здесь пока нечего обсуждать". Действительно, что тут обсуждать, если глава государства, юрист с университетским дипломом, делает вид, что не знает законов?

Как ни смешно, такого рода казусы были нетипичны даже при советской власти. Про сталинские времена и законы я уж не говорю: если людей освобождали в рамках "разберивания" или недопытанных, недорасстрелянных генералов посылали из тюрьмы на фронт, то писем с признанием вины Сталин от них не требовал. Говорю про времена горбачевские. Тогда, в рамках возвращения к таинственным ленинским нормам, по политзонам СССР зачастили прокуроры, обращавшиеся к узникам с одной-единственной просьбой: написать "помиловку". Кто соглашался - того отпускали сразу. Кто писал, что не намерен заниматься противоправной деятельностью, как не занимался ею и раньше, - того освобождали чуть позже. Татьяна Великанова, Елена Санникова, Михаил Кукобака, отец Альфонсас Сваринскас не написали ничего. Они были освобождены по указу о помиловании, который исходил из Кремля. Как бы даже вопреки желанию политзеков, которые от этой власти не хотели принимать никаких даров. И уж тем более каяться перед ней.

Они выстояли - и победили. Впрочем, это была уже совсем не та советская власть, что поражала масштабом репрессий. Тогдашняя эпоха дозволенных свобод соединяла в себе стремление очиститься от прежних преступлений и даже некоторую стыдливость. Нынешняя эпоха отката - это прежде всего ностальгия по "совку" в его классической разновидности: безжалостной, беззаконной, бесстыдной. Отношение к человеку тоже чисто старосоветское.

Тебя могут помиловать, если ты согласишься признать себя негодяем и публично в этом сознаться. Если осознаешь себя рабом этого государства. Лагерной пылью под ногами вождя. Ученые-"шпионы" Данилов и Сутягин пару лет назад написали на имя Путина помиловку, но виновными себя не признали - сидят до сих пор. А разница опять-таки в масштабах. Подражание "большому стилю" политических репрессий осуществляется точечно, в режиме ручного управления. И в мелочах: если ты заслужил личную ненависть национального лидера, то вряд ли поможет и раскаяние. Тебя пожелают унизить, но не отпустить.

Михаил Ходорковский и Платон Лебедев каяться не хотят. По двум, как можно догадаться, причинам. Во-первых, они не считают себя виновными. Во-вторых, знают, что к президенту с этой просьбой обращаться бессмысленно: он ведь и Светлану Бахмину помиловать не мог. А Владимир Путин, ведущий их дело, испытает чувство бесконечной радости, если на имя Медведева от них поступит заявление с просьбой о помиловании и признанием вины. Он испытает это неведомое многим безжалостное чувство и, перечитав сей текст многократно, улыбнется старому другу и тихо скажет: "Дима, ты ведь помнишь наш уговор?"

Дмитрий Анатольевич помнит. У него вообще великолепная память и то самое уникальное умение сохранять верность в дружбе, без которого в конце нулевых невозможно было бы стать президентом РФ. Поэтому он так искренно недоумевает, беседуя с итальянцами о судьбе Ходорковского. На всякий случай и пример под рукой: вот же к приезду Обамы он помиловал 16 человек, "руководствуясь принципами гуманности". Они раскаялись - он и освободил. А Ходорковский с Лебедевым не сумели обрадовать друга - и остаются в заключении. Все, как говорится, по понятиям, и я даже не удивлюсь, если столь юридически понятливый президент Медведев досидит до конца своего первого конституционного срока в Кремле.