Ирина Халип осуждена на два года с отсрочкой
Ирина Халип. Фото с сайта www.irespb.ru
Жена экс-кандидата в президенты Белоруссии Андрея Санникова, корреспондент российской "Новой газеты" Ирина Халип приговорена к двум годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на два года. Как передает РИА "Новости", суд Заводского района Минска признал ее виновной в участии в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок по статье 342 часть 1 УК Белоруссии.
Также по делу о "массовых беспорядках" в день президентских выборов 19 декабря 2010 году осуждены Павел Северинец и Сергей Марцелев - руководители предвыборных штабов бывших кандидатов в президенты Виталия Рымашевского и Николая Статкевича. Северинец приговорен к трем годам ограничения свободы с направлением в учреждение открытого типа, Марцелев – к двум годам лишения свободы с испытательным сроком на два года. Все троих освободили из-под стражи в зале суда. Меру пресечения до момента вступления приговора в законную силу изменили на подписку о невыезде.
Журналистка обжалует приговор суда. "В первую очередь я напишу письмо своему мужу, потом вызову профессиональную бригаду для уборки квартиры, где три с половиной месяца находились сотрудники КГБ, сменю все дверные замки, потому что ключи от них переходили из рук в руки, как станица в гражданскую войну, а уже потом займусь обжалованием приговора", - сказала она. "Меня больше беспокоит приговор моему мужу - пять лет. Я прекрасно понимаю, что мой муж не будет сидеть пять лет. Я прекрасно понимаю, что его осудили только для того, чтобы потом обменять на очередного Луиса Карвалана, то есть – на жратву и кредиты", - цитирует Халип "Радио Свобода". В день оглашения приговора журналистке сыну Санникова и Халип Даннику исполнилось четыре года. "После заявления моего мужа, которое он сделал в суде, о том, что ему угрожали моей и Данькиной жизнью, я поняла: меня просто держали заложницей. И мужу говорили: твоя жена и ребенок в наших руках. Они без связи с миром, они ничего никому не могут сказать. Так что, я понимаю: все это время я была заложницей, да и все мы остаемся заложниками", - заявила журналистка.
В субботу Санников был приговорен к пяти годам лишения свободы в колонии усиленного режима по обвинению в организации беспорядков. Прокурор просил приговорить Санникова к семи годам лишения свободы в колонии усиленного режима. Соратники Санникова, оппозиционеры Владимир Яроменок, Илья Василевич и Федор Мирзаянов обвинявшиеся в участии в массовых беспорядках, приговорены к трем годам лишения свободы, Олег Гнедчик - к трем годам и шести. Все осужденные будут отбывать сроки в колонии усиленного режима.
Как заявил ранее прокурор, Санников 19 декабря руководил массовыми беспорядками в центре Минска, высказывал "заведомо ложные" сведения о нелегитимности действующей власти, совершил действия, направленные на захват зданий органов власти. "Находясь на площади Независимости, совершил действия по захвату Дома правительства, провоцируя толпу на более активные действия. Непосредственно руководил массовыми беспорядками", – заявил гособвинитель.
Сам Санников не признал свою вину. Он признал, что в течение кампании призывал людей на площадь Независимости, высказывал требования о проведении переговоров и подходил к Дому правительства, а также призвал граждан не подаваться на провокации.
15 мая верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон "решительно осудила" политически мотивированный приговор, вынесенный Санникову. Как передает БелаПАН, в специальном заявлении Эштон отмечает, что "глубоко обеспокоена" суровыми приговорами последних дней в отношении представителей гражданского общества и политической оппозиции Белоруссии.
"Нынешние события не оставляют сомнений в значительном ухудшении ситуации с соблюдением прав человека и демократических принципов в Беларуси с тех пор, как на президентских выборах 19 декабря 2010 года были нарушены избирательные стандарты. Имели место политически мотивированные преследования, аресты, задержания и судебные процессы над представителями демократической оппозиции, гражданского общества и независимых СМИ", — говорится в заявлении Эштон.
Эштон призвала белорусские власти немедленно прекратить расправу над политической оппозицией и гражданским обществом, освободить всех политзаключенных и прекратить политически мотивированные судебные процессы, в том числе в отношении остальных экс-кандидатов в президенты.
Несколькими днями ранее Санников заявил суду о пытках в следственном изоляторе КГБ. По его словам, сотрудники СИЗО применяли в отношении него пытки, унижающее человеческое достоинство отношение, давление и угрозы, а лично председатель КГБ Вадим Зайцев угрожал жизни и здоровью его жены Ирины Халип и их сына.
По словам Санникова, 19 декабря сразу после задержания его, сильно избитого, продержали пять часов без медицинской помощи и даже не давали возможности сходить в туалет. Подсудимый рассказал, что его с серьезной травмой ноги поместили на доски под нарами в холодной камере и велели все время лежать лицом к электрическому свету, не меняя позы. "Если я засыпал и переворачивался, будили меня, будили всю камеру, заставляли ложиться опять в эту же позу", – заявил Санников.
"С первых дней в изоляторе СИЗО КГБ появились люди в масках неизвестной принадлежности, которые были хорошо подготовлены к обращению с нами, с политзаключенными, которые демонстрировали агрессию, грубость по отношению к политзаключенным", – рассказал политик. По его словам, в изоляторе ежедневно проводился личный досмотр, в ходе которого в холодном бетонном подвале его ставили на растяжку голым с вывернутыми руками. "Вся процедура проходит в присутствии не менее трех человек в масках, которые колотят по стенам, которые кричат нечеловеческим голосом", – рассказал Санников.
"31 декабря, накануне Нового года, поздно вечером, у меня состоялась принудительная беседа с председателем КГБ Зайцевым, который угрожал жизни и здоровью моей жены и ребенка. Когда я отказывался подтверждать ложь, которая мне предлагалась, когда я отказывался писать какие-либо прошения, Зайцев мне заявил буквально следующее: тогда к вашей жене и ребенку будут применены более жесткие меры", – сообщил суду экс-кандидат.
"Я, конечно, опешил от такого, потому человек, находящийся на такой должности и считающий себя, наверное, офицером, не должен звучать как криминальный авторитет. Но я воспринял очень серьезно эти слова и понял, что, действительно, от меня зависит, наверное, жизнь и жены, и ребенка, поскольку жена была в этой же тюрьме, где я знал, как относятся к заключенным. Тем более специфика изолятора КГБ состоит в том, что есть женские камеры, но женских надзирателей нет", – рассказал оппозиционер.
Полная аудиозапись речи Санникова в суде выложена на сайте издания "Хартия-97".
23
комментария
|
Обсудить
Справка
Последнее слово Ирины Халип
Высокий суд!
Все эти дни, пока шло разбирательство, я пыталась понять одну вещь: каким образом на одной скамье подсудимых оказались мы втроем. Дело в том, что я не знакома с Сергеем Марцелевым (я рада, что хоть теперь мы будем знакомы). Я много лет знаю Павла Северинца и знаю, что он один из самых добрых, умных и талантливых людей, которых я когда-либо в своей жизни встречала. Но проблема в том, что мы все представляли интересы разных кандидатов и вообще не пересекались во время избирательной кампании.
Тогда почему, собственно, мы здесь? Может быть, потому что мы все вместе шли по проезжей части, на которую вышли? Во всяком случае, на протяжении судебного разбирательства государственный обвинитель с упорством, несомненно достойным лучшего применения, доказывал только это: что мы вышли на проезжую часть. Да, мы вышли. Эта вещь совершенно не требовала доказывания, поскольку мы ее не отрицали. Но мы шли в составе колонны, в которой с нами передвигались еще 40 тысяч человек, таких же, как мы. Тогда что получается? Может быть, нас вытянули из колонны добровольно? В смысле, случайно. То есть мы оказались случайными некими людьми. И если бы нас там не было, то в этот день на скамье подсудимых на нашем месте сидели бы какие-то другие, произвольно выхваченные из колонны люди. В этом случае, я счастлива, что на этой скамье сидим мы, а не другие люди, потому что, поверьте, я никому, даже своему злейшему врагу, не пожелала бы оказаться на моем месте.
По отношению к моей семье власть применила тактику выжженной земли. Они хотели раздавить ее полностью, чтобы не осталось ничего, даже капли крови от нас. И это случайностью быть не может. Значит, все, что здесь происходит, это не случайность, а закономерность. И значит, мы втроем выбраны не в произвольном порядке, а совершенно осознанно. Что у нас общего?
Наверное, то, что мы привыкли говорить вслух, говорить громко те слова, которые остальные произносят шепотом на кухне при телефоне, накрытом подушкой, как в 70-е годы. И то, что мы пытаемся вгрызаться в Конституцию и требуем соблюдения наших конституционных прав и свобод, мы кричим "Дайте нам собраться, дайте нам высказаться. У нас есть право на свободу выражения, свободу высказываний, свободу митингов и шествий", а нам уже долгие годы говорят "Нет, ребята, это неверно. Конституция – это как деньги, у одних есть, у других нет. Если бы вы примкнули к объединению "Белая Русь", у вас бы были конституционные права и свободы, а так – у вас нет их, просто потому что вы – другие, вы не такие как все, у вас кровь зеленого цвета и голова на винтах".
Но в том-то и трагедия, что мы такие же. У нас голова не на винтах. У нас кровь такого же красного цвета и у нас точно такие же права и свободы, как и у всех остальных граждан Республики Беларусь. Мы очень хотим, мы мечтаем их реализовывать и пытаемся это делать. И поэтому нас сажают в тюрьмы, поэтому нас судят, поэтому нас разлучают с нашими семьями. Поэтому я не смогла даже в суде увидеть своего мужа Андрея Санникова, хотя мы с ним, не разлучаясь ни на секунду, проходим по одному уголовному делу, а судят нас в разных судах и я не уверена, что мы с ним вообще успеем увидеться.
Кстати, об Андрее Санникове. Мне здесь в суде довелось отвечать на вопрос: так все-таки вы шагнули с тротуара на проезжую часть в качестве журналиста или в качестве жены? И я тогда ответила: несомненно, в качестве жены. Тем же вечером, по окончании судебного заседания, я села и глубоко задумалась: а в самом деле, чего во мне было больше в тот день 19 декабря на площади? Это был в большей степени профессиональный долг или супружеский долг, или гражданский долг? И сегодня могу ответить: по сто процентов и того, и другого, и третьего.
Я всегда останусь журналистом, чтобы ни было. Я всегда останусь женой Андрея Санникова, и я счастлива, что из всех женщин мира он выбрал именно меня. И, наконец, я всегда останусь гражданкой Республики Беларусь, если меня, конечно, не вышлют и не лишат гражданства, как это делали в Советском союзе, но я, тем не менее, надеюсь на лучшее, потому что это свойство человеческого организма.
Вчера моя мама сказала мне: "Ира, если тебя снова посадят, я больше не буду врать твоему сыну, я не буду ему рассказывать, что мама уехала в командировку. Я расскажу ему всю правду. И про злых дядей, которые забрали маму и папу, и еще про одного злого дядю. Про всех злых дядей, который сидят здесь, в этой стране, на этой земле".
Я думаю, что даже если меня не посадят, на что я все-таки надеюсь, мальчику пора рассказать правду. Пусть он, наконец, знает, в какой стране, в каком обществе и в какой ситуации, личной, семейной, ему выпало жить.
Блоги
Статьи по теме
Он пугает, и ему страшно
Сумевший столько лет просидеть на елке и обойтись без травм, Лукашенко понимает, что речь идет именно о выживании. О его собственном выживании, поскольку необъяснимый, немыслимый взрыв в метро может стать прелюдией к чему угодно. К покушению на его жизнь, например.
Содружество Невъездных Государей
Если власть имущие на постсоветском пространстве хотят видеть в клетке бесправия и безысходности собственных сограждан, сами они должны находиться в клетке государственных границ. И тогда СНГ можно будет расшифровать по-новому - как Содружество Невъездных Государей.
