12 февраля состоится инаугурация нового президента Абхазии Сергея Багапша. Как известно, его путь к президентскому креслу не был легким: Багапшу, победившему в первом туре выборов, пришлось под давлением Москвы пойти на политический союз со своим основным соперником - Раулем Хаджимбой, который должен занять пост вице-президента непризнанной республики. О перспективах этого альянса Сергей Багапш рассказал в беседе с корреспондентом Граней.Ру Романом Шуховичем.

А.Г. Высказывается мнение, что после вашей победы в республике будет править все же ваш оппонент Рауль Хаджимба, которого изначально поддерживали официальные российские власти.

С.Б. Многие говорят, что много, мол, дали полномочий вице-президенту – курировать блок обороны, силовые структуры и внешнюю политику вместе с МИД и правительством, вести переговорный процесс. Да не много это полномочий! У нас ведь как по конституции было – вице-президент исполняет отдельные поручения президента. Дал поручения – работает, не дал – сидит, смотрит в потолок. А сейчас вице-президент будет работать в полные легкие. Я ему даже так сказал: больше потянет он – больше с удовольствием отдам. Почему внешнюю политику – у него было много встреч в бытность в премьер-министром, он завязан на многих вопросах и экономически и политически с Российской Федерацией. При нем велись переговоры с Грузией – и я это оставил так, как есть: это нормально.
Но всю политику переговоров, весь внешнеполитический курс будет определять президент. Поверьте, ни одного решения, ни одного действия никогда вице-президент (а он грамотный человек, он поймет) сам от себя делать не будет. Только через президента, за все потом несет ответственность первое лицо государства.
Я не думаю, что будет конфликт. Действительно, его (Хаджимбы. - А.Г.) сторонники выражали недовольство, что он пошел в вице-президенты. И наши в свое время спрашивали: "Для чего это нужно?" Но я объяснил всем, и все поняли, что это было единственно верное и правильное решение. И дай Господь, чтобы в других государствах, оказавшихся в такой же ситуации, в которой оказались мы, руководители сумели бы сделать то же самое.
Нельзя выборы доводить до ненависти. У нас же как получалось: один родной брат у меня в штабе, второй брат – у Рауля, жена с нами, муж – там. И родственники начали делиться, начались споры. Мы бы могли пойти и на второй тур - и я бы и второй тур выиграл. Но выборы показали: 92% проголосовало за нас – тема закрыта, повода для спекуляций нет!

А.Г. Ваш союз с Хаджимбой – при каких условиях он может сохраниться, при каких расколется? Что может произойти в последнем случае?

С.Б. Чтобы он распался, Хаджимба должен отказаться от работы, что-то ему должно не понравиться. А так – нет основы, чтобы он распался. Многие говорят: вот, он ведет силовой блок, он будет заниматься блоком... Здесь совсем другая схема! Военную политику и стратегию определяет главнокомандующий – то есть президент. Внешнюю – тоже президент. Если президент будет заниматься контролем и повседневной деятельностью этих структур – это нормально. Хаджимба бывший министр обороны, бывший глава Службы госбезопасности – он знает эти структуры. Я считаю его порядочным человеком и хорошим специалистом, и он должен заниматься ими постоянно, каждодневно – это основа нашего государства.

А.Г. Но это значит, что он получит фактический контроль над этими структурами. Хаджимба будет ими править, если должности будет распределять он.

С.Б. В соглашении записано так – по представлению вице-президента утверждает президент. А президент же может и не утвердить! Поэтому здесь вопрос компромиссов, здесь я вообще ничего опасного не вижу. Борьба за власть в том руководстве, которое избрано, невозможна. Как только вице-президент начинает бороться с президентом, государство остается без вице-президента. В России это было четко показано.

А.Г. То есть все утверждения о том, что в вашем дуумвирате будет править Хаджимба, – абсурд?

С.Б. Конечно! Это полностью исключено. Правит президент – все! А Хаджимба будет выполнять очень большой объем работ, дай Господь ему справиться. И спрос с него за это объем будет такой же, какой и со всех остальных. Я думаю, он справится.

А.Г. Многие абхазы выражали недовольство тем, что вы помирились со своим оппонентом: хотели же избрать вас, а не его.

С.Б. Это естественно, компромисс нужен был. Сложилась ситуация, в которой надо было выбирать. Я мог пойти на инаугурацию и провести ее без вопросов. Но тогда складывалась бы парадоксальная ситуация. Есть Хаджимба, за которым стоят его сторонники, скажем так, не очень многочисленные. Есть действующий президент, который говорит: "Это незаконно, я никуда не уйду!" И есть избранный президент, который прошел инаугурацию.
И вот пошел в государстве полный развал – есть одно правительство, есть другое правительство. Структуры делятся. Минобороны и МВД на нашей стороне, но все это уже не государство. Все это ситуация, при которой одна группа в 20 человек могла начать стрелять - и пошла бы здесь каша. Вот ее надо было избежать, и я хочу сказать тем, кто здесь был – и Сергею Бабурину, и Владимиру Колесникову, – большое спасибо, что они разобрались в ситуации и содействовали решению вопроса таким путем.

А.Г. Как вы в качестве президента собираетесь преодолевать клановость абхазской политики?

С.Б. Ни одного человека по клановым причинам не будет во власти. Будут только профессионалы, которые умеют и хотят работать, – и не только абхазы. Будут русские, армяне, украинцы – все те, кто представляет многонациональный народ Абхазии.

А.Г. Но есть политические группы, действовавшие при президенте Ардзинбе. Что с ними будет?

С.Б. Ничего. Будут работать так же, как и остальные. У президента есть решение парламента, закон принят по первому президенту, где ему даны достаточные права и льготы - для него самого, для его семьи, окружения, для близких. Все будем ходить под законом. Сверх закона никого не будет. И дети вице-президента Багапша, и дети вице-президента Хаджимбы, и их родственники будут так же страдать, совершив какое-либо правонарушение. Первые. Если так не будет, если мой племянник беспредельничает, а я сажаю других – то тогда никогда не будет порядка. Со своих начнем.

А.Г. Собираетесь ли проводить смену элит, смену портфелей – в правительстве, администрации президента?

С.Б. Да, администрация президента сменится полностью, придут новые люди. Там много грамотных людей – в экономических отделах, административных, охранных структурах – но все это будет меняться. Мы костяк государственного аппарата сохраним, я не собираюсь никакой революции делать, скажем, в структуре управления государством – да, кое-что будет подправляться, рихтоваться.
Часть сменится, а грамотные специалисты, которые работали в правительстве, они останутся – и министры, и руководители комитетов и государственных компаний. Часть министров останется - те, кто в самое трудное время делал так, что Абхазия не оставалась без газа, света и продовольствия. Принцип только один: идешь в министры – служи народу, хочешь зарабатывать деньги – уходи в бизнес. Не допущу совмещения предпринимательства и министерской должности.

А.Г. Идя на выборы, вы обещали не только укрепить правопорядок в республике, но и провести демократизацию. В чем она будет выражаться?

С.Б. Первое: у нас будут выбираться главы районных администраций – всего их восемь. Это одна из форм, которая сейчас рассматривается. Пока мы еще работаем над этим вопросом. Сегодня ведь как: избираются депутаты районного собрания, и из числа депутатов президент назначает главу администрации. Нормальная форма в принципе. Но я лично склоняюсь к другому пути - прямому голосованию. Однако здесь возникает спор. Эти выборы показали, что есть районы, где форсировать этот процесс неправильно: людей надо к такой системе, к выборам глав администраций, готовить.
Я бы мог все подчинить себе и не делиться полномочиями ни с кем. Та централизованная система власти, которая была в республике в последнее десятилетие, была вызвана экстремальной ситуацией – войной. Но сейчас другое время, и мы должны строить демократическое правовое государство. В нашей программе это заложено – и мы так и будем делать.
Сейчас готовим документы по перераспределению полномочий.В государстве должен существовать баланс властей - исполнительной, законодательной, судебной. И президент должен поступиться своими полномочиями, в том числе и в пользу парламента, который состоит из 35 депутатов. Нам нужен серьезный, мощный парламент. Это сейчас достаточно весомый орган в Абхазии, но мы хотим расширить его права. Скажем, сегодня премьер-министра назначает президент, а премьер представляет состав правительства, который президент утверждает. Я за то, чтобы премьера по представлению президента утверждал парламент и он же мог освободить его от должности по своей инициативе парламента. Должен быть защитный механизм. Но в этом случае у президента должен быть механизм роспуска парламента. Такие нормы известны, они есть во многих странах.

А.Г. А раньше президент мог распустить парламент?

С.Б. Нет.
Второе – мы выступаем за то, чтобы у парламента была возможность прекратить полномочия президента – по состоянию здоровья или, скажем, если президент совершил какое-либо уголовное преступление. По сегодняшней конституции такое сделать невозможно.
Мы хотим также, чтобы у премьер-министра были свои рычаги воздействия на глав районных администраций, на местное руководство, чтобы премьер-министр не был мальчиком для битья. А то вы знаете, как получается: захотел президент, не понравился ему премьер – снял.
Собираемся пересматривать законы о выборах – как президента, так и парламента. Там есть серьезные пробелы – нечетко прописаны такие вещи, как сроки подведения итогов, вопросы инаугурации, вопросы учета населения. Ведь в чем была проблема этих выборов: мы пошли на них, зная, что будет хаос – у одних паспорта бывшие советские, у других - выданные в войну абхазские, у кого-то еще - российские, а еще и справки по форме 9, открепительные талоны... Невозможно в таких условиях провести чистые выборы – и это надо менять.

А.Г. Где вы видите возможную оппозицию? Вокруг каких вопросов она может возникнуть? Какие оппозиционные силы есть на настоящий момент в республике?

С.Б. Эти силы выступали на прошедших выборах, представителей этих сил не очень много. Но пока сложно что-то сказать. Для того чтобы оппозиция возникла, надо сначала что-то сделать: или плохое, или слишком хорошее. А мы пока к работе не приступили. А потом могут прийти люди, и сказать: "Вы не сделали это, это и это – то, что обещали сделать!" Вот тогда я скажу, что это оппозиция. А если оппозиция будет определяться по цвету моих глаз или по длине моего носа, то тогда это не оппозиция, это мстители. А для мстителей у государства существуют другие нормы – больше ничего.