Украинские правозащитники считают, что Крым в ближайшее время может стать одним из основных поставщиков политзеков в российские тюрьмы. По подсчетам активистов правозащитной кампании LetMyPeopleGo, на сегодняшний день в Крыму не менее 15 политзаключенных. Еще двое - Николай Семена и Ильми Умеров - под подпиской о невыезде и фактически тоже являются политическими узниками.

14 заключенных проходят по трем делам крымских мусульман, одно из которых, "севастопольское", уже находится в Северо-Кавказском окружном военном суде в Ростове. Всем обвиняемым по этим делам вменяется организация деятельности и участие в партии "Хизб ут-тахрир", признанной террористической и запрещенной в России с 2003 года. В Украине же еще до аннексии Крыма велись дискуссии об идеологии "Хизб ут-тахрир", но тем не менее партия остается легальной. Правозащитники и адвокаты просят журналистов не называть обвинения крымских мусульман делами "Хизб ут-тахрир", поскольку этот ярлык пытается навесить политзаключенным ФСБ.

О политических преследованиях в Крыму и о том, что им предшествовало, "Граням" рассказал адвокат обвиняемых крымских мусульман, член Крымской контактной группы по правам человека Эмиль Курбединов.

- Насколько партия "Хизб ут-тахрир" была популярна среди крымских татар до аннексии Крыма?

- Я повторю слова Ленура Усманова. Это один из свидетелей обвинения, выступавший в Ростове, настроенный по отношению к "Хизб ут-тахрир" очень негативно. Он сказал, что не осталось ни одной крымскотатарской семьи, в которой бы не было члена партии "Хизб ут-тахрир". Наверное, это правда. Эта партия популярна среди крымских татар. У каждого есть хотя бы знакомый среди членов партии. Только в Симферополе на митингах, которые ФСБ считает митингами "Хизб ут-тахрир", собиралось более 5 тысяч человек.

- Вы видите террористическую составляющую в деятельности этой партии?

- За два года работы над "севастопольским" уголовным делом я, конечно, изучал историю и деятельность Партии исламского освобождения (так "Хизб ут-тахрир" переводится на русский. - О.Р.). В 2003 году Верховный суд России признал "Хизб ут-тахрир" террористической организацией наряду, например, с "Аль-Каидой". В этом решении есть абзац о том, почему партия признана террористической, но это не подтверждено абсолютно никакими доказательствами. Речь идет о некой пропаганде воинствующего ислама, построении Халифата, но нет ничего о конкретных террористических актах либо об их подготовке. Я не нашел ни одного доказательства, что эта организация взяла на себя ответственность за какой-то теракт, либо готовилась к теракту, либо кто-то из партии "Хизб ут-тахрир" был осужден за террор. Есть заявления, но они абсолютно голословны. Не доказаны ни террористическая направленность этой организации, ни участие заключенных ребят в этой организации.

Я думаю, что мы с коллегами и журналистами должны бить в эту точку. Это постановление, которое было принято на закрытом заседании Верховного суда РФ, - оно только через три года всплыло, когда его уже обжаловать было невозможно. Это постановление должно быть либо пересмотрено, либо отменено, либо надо вынести новое постановление с конкретными доказательствами, чтобы любой юрист, посмотрев, сказал: да, действительно, это террористическая организация.

- Какую, на ваш взгляд, конечную цель преследуют российские власти, открывая дела против мусульман в Крыму?

- Это репрессии против ислама на территории Республики Крым и более или менее независимых мусульман, которые имеют свою точку зрения на ситуацию в Крыму и которые не подчиняются Духовному управлению мусульман Крыма. Среди этих мусульман есть и русские. У этих процессов несколько задач. Во-первых, показать, что славянскому населению не стоит принимать ислам, потому что ты сразу попадешь под жернова системы. Во-вторых, обвиняемые и подозреваемые по делам крымских мусульман - это люди из совершенно разных социальных слоев, разных профессий, разного возраста. Таким образом формируется образ врага в лице крымских татар. В-третьих, эта акция носит воспитательный характер: нужно показать, кто в доме хозяин и чем может обернуться инакомыслие.

- Вы упомянули Духовное управление мусульман Крыма. Какова его роль в защите прав крымских мусульман?

- Я вообще не вижу и не слышу ничего от Духовного управления мусульман Крыма в связи с обысками и арестами. Они заняли позицию отмалчивания. Понятно, что это та структура, которая, скажем так, советуется с властью и получает от нее определенные советы. Исходя из этого, их позиция ясна. Неоднократно семьи, жены, матери приходили на приемы к муфтию Республики Крым. Я скажу так: они остались недовольны этими встречами и считают, что они непродуктивны. Но все-таки мы будем просить муфтия, чтобы он включался в эти дела, какова бы ни была его позиция. Это нужно, чтобы нам потом не могли сказать: а вот если бы вы обратились, мы бы вам помогли. Мы хотим закрыть им пути отступления.

- А в какой момент муфтий пошел на сотрудничество с оккупационными властями?

- Трудно сказать. Скорее всего это происходило постепенно - со временем Духовное управление мусульман трансформировалось в "духовно-российскую" мусульманскую структуру. Но я помню первоначальные заявления муфтия. Накануне "референдума" он жестко заявил, что все мусульмане на территории Республики Крым являются подопечными Духовного управления мусульман Крыма и управление будет гарантом их защиты. И отдельно он тогда сказал о членах партии "Хизб ут-тахрир". Он сказал: это наши дети, которых мы никому не отдадим и которых будем защищать до конца. Мол, мы сами разберемся, правы они или нет, это дело сугубо мусульманское. Это заявление, которое должно было прозвучать из уст муфтия, и оно прозвучало. Но со временем эта его позиция рухнула, и сейчас он не придерживается того, что говорил раньше.

- Предыдущий опыт украинских политзаключенных показывает, что аргументы защиты никого не интересуют: если есть задача человека посадить - его посадят. Вы учитываете опыт Савченко, Сенцова, Кольченко, Карпюка и Клыха и других?

- Скажу так: мы знаем, что нас ждет обвинительный приговор. Но параллельно идут другие процессы - политические, дипломатические, - которые должны нам помочь ребят вытянуть. И эти процессы возможны только после предварительной работы адвокатов. Мы надеемся на освобождение наших подзащитных по примеру Савченко и остальных.

- Как известно, большинство заключенных по политическим мотивам крымских мусульман не выходили из украинского гражданства. Тем не менее российская сторона настаивает, что они граждане Российской Федерации. Это значительно усложняет консульскую поддержку, а она, как мы видели в других делах украинцев, очень важна. На каких условиях может украинский консул быть допущен к заключенным?

- Россия считает своими гражданами всех, кто жил на территории Крымского полуострова на момент "референдума", - кроме тех случаев, когда человек подавал заявление об отказе от российского гражданства. Я думаю, что Украине не стоит обращать внимание на то, что решила Россия. Для Украины это ее граждане, Украина от них не отказывается и будет в полном объеме осуществлять их защиту. Позиция должна быть такая.

- Тем не менее украинский консул в Ростове до сих пор не допущен к заключенным.

- Да, не допущен, но насколько я знаю, с оговоркой, что это будет сделано после приговора.

- Поддержку Украины в "крымских делах" вы чувствуете? На каком уровне происходит ваше сотрудничество с украинским государством?

- Мы стали чувствовать поддержку Украины уже после передачи дела в ростовский суд. И она чувствуется во всем: консулы ходят на заседания, подходят к нам, интересуются делом, очень помогают с нужными нам документами с украинской стороны. На данный момент мы очень довольны тем участием, которое принимает Украина в этом деле. И постепенно это дело выходит на достаточно высокий уровень, ничуть не менее высокий, чем дела других украинских политзаключенных. К сожалению, украинские консулы по ряду причин не могут присутствовать в Крыму, но в Ростове они с нами с самого первого дня.

- В 2015 году в какой-то момент наблюдателям показалось, что Кремль все-таки нашел подход к крымским татарам. Вице-спикер Государственного совета Республики Крым Ремзи Ильясов начал административным методом сгонять всех в созданную им организацию "Къырым", с федеральными властями активно сотрудничала пророссийская "Милли фирка"... Но вдруг начались исчезновения и массовые аресты крымских татар. Вы для себя отметили тот момент, когда случился перелом, массовый отказ крымских татар от сотрудничества?

- Я не знаю статистики, но Ремзи Ильясов и "Милли фирка" - это точно не большинство крымских татар. Перелом произошел в марте 2014 года, когда даже те, кто до конца не верил, что можно вот так просто забрать территорию у одной страны и присоединить к другой, увидели, что происходит. В марте 2014-го - и не позже. В категории особого риска находились мусульмане: они опасались за свою свободу, и, к сожалению, их опасения оправдались. С первых дней прихода России нам дали понять, что свободы нашего вероисповедания нам не видать.

На встречах именно этот вопрос обсуждали ребята, которые сейчас сидят. Они говорили, что Россия проводит репрессии против мусульман. Конечно, есть крымские татары, которым кажется, что все в порядке. Но мы же видим, что на территории Республики Крым совсем все не в порядке с правами мусульман, крымских татар. И репрессии продолжаются. Слава Богу, сейчас священный месяц Рамадан и нас хоть сейчас не трогают, потому что, наверное, понимают, что в этот месяц у нас особо обострены чувства и между нами существует особая сплоченность. Но не знаю, что будет после Рамадана.

Ведь продолжаются вопиющие случаи похищений, когда людей просто не находят. Особенно меня поразил последний случай, когда похищали Эрвина Ибрагимова. Я смотрел это видео. Я даже не могу подобрать слов. Если на территории государства происходит такое, и правоохранительные органы не могут оперативно найти подонков или хотя бы сказать, кто они, то в этом государстве все очень плохо. Либо это покрывательство, либо бессилие.

- Интересно, что как минимум в двух делах крымских мусульман инициаторами фактически выступают бывшие сотрудники СБУ, а теперь ФСБ - Александр Кожемяка и Александр Компанийцев, которые числятся в "списке предателей СБУ".

- На самом деле положение такой категории сотрудников жалкое, отношение обеих сторон к ним пренебрежительное. Есть факты, подтверждающие личную заинтересованность сотрудника ФСБ (в прошлом СБУ) в преследовании севастопольских арестованных, которая прослеживается еще с 2012 года. Проводил обыски, вел допросы с пристрастием и т.д. Также в районе Ялты бывший сотрудник СБУ, уже служа в ФСБ, вел активную вербовочную работу среди крымскотатарского мусульманского населения, в том числе в отношении Эмир-Усеина Куку, правозащитника, члена Крымской контактной группы по правам человека.

- Москва пробовала завоевать расположение крымских татар, используя примеры мусульман из российских регионов и пытаясь наладить сотрудничество и между ними. В Крым приезжали представители Татарстана, дагестанцы...

- К сожалению или к счастью, я не был участником этих контактов и знаю о них только из СМИ. Но крымские татары, которых я знаю и с которыми говорил об этом, реагировали на эти попытки как на очередной подкуп, демонстрацию "конфетки". Крымские мусульмане и, слава Богу, народ в целом помимо того, что ему показывают, видит объективную реальность в России. Политика лжи в этой стране повсеместна. И эти "конфетки" у людей в головах не стыкуются с реальным опытом Дагестана, Чечни и других республик.

- Многие крымские татары до последнего времени считали, что и Украина не обеспечивала права крымскотатарского народа, поэтому особой разницы, в составе какого государства за них бороться, они не видели. Изменилась ли сейчас эта позиция?

- Я не представляю весь народ, поэтому за всех говорить не буду. Действительно, я неоднократно слышал такие высказывания. И действительно, за 23 года в Украине нам не предоставляли автономию, нам не выделяли землю... И в России тоже плохо. Но в Украине мы могли хотя бы говорить о том, что наши права нарушают. Сейчас же ты каждое утро просыпаешься и смотришь, автозак приехал к твоему двору или нет. Как в том анекдоте про собаку, которая побежала в Россию. Ее спрашивают: почему ты возвращаешься обратно? А она отвечает: здесь хоть гавкать можно.

Но после "референдума" отношение Украины к крымским татарам сильно изменилось. Во-первых, о моем народе узнал весь мир. Во-вторых, уже сейчас Украина дала крымским татарам много преференций, признав нас коренным народом. Это влияет на настроения крымских татар.

- Вы занимаетесь в числе прочих и делом журналиста Николая Семены.

- На данном этапе по его делу известно немного. И я могу говорить лишь о том, что нам предоставляет следствие. Мерой пресечения ему избрали подписку о невыезде. У него прошел обыск, изъяли всю технику, все носители информации. Сейчас по всему изъятому ФСБ проводит экспертизы. В том числе экспертиза проходит по статье 280.1 УК (публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации), которую ему вменяют. Естественно, Николай своей вины не признает. Он ссылается на то, что он имеет право на свободу мысли и высказываний. Пока что мы ждем окончания предварительного расследования и доказательств, которые нам представят следователи.

- По сути дело Николая Семены - одно из немногих, а может, и единственное на сегодня политическое дело против украинцев по национальности в Крыму.

- Мне мои некоторые клиенты говорили, что в следственных изоляторах находятся украинцы, которые отказались от российского гражданства, и в их отношении открыты различные уголовные дела. Очень нехорошие дела - за изнасилования, убийства... Я доверяю своим источникам и считаю, что скорее всего это так и есть, но пока что у меня нет никаких подтверждающих документов.

- Если защита прав крымских татар, крымских мусульман более или менее организована, в том числе Крымской контактной группой по правам человека и ее руководителем Абдурешитом Джеппаровым, то платформы, которая бы занималась защитой прав угнетенных украинцев в Крыму, как я понимаю, нет.

- Вы знаете, я больше чем уверен, что Абдурешит Джеппаров и Контактная группа по правам человека не позиционируют себя как защитников прав одних мусульман и крымских татар. И я, как член этой группы и как адвокат, защищаю всех, чьи права нарушены. Но ярко выраженной правозащитной платформы, во главе которой стоял бы украинец, на территории Крыма я не знаю. Может, она действует непублично, но я о таком не слышал.

- Актуален вопрос и вашей собственной безопасности. Не боитесь, что однажды, выехав из Крыма, вы не сможете вернуться обратно? Или под окном все-таки окажется автозак?

- Как любой человек, я все эти моменты продумываю. И, конечно, есть опасения, что все может быть. Мне, как мусульманину, в этом плане легче: я знаю, что не в их руках моя свобода и моя жизнь. Поэтому я двигаюсь в своем фарватере и делаю то, что считаю правильным и нужным. Надеюсь на Всевышнего и на помощь моих коллег, соратников и друзей.