Захватить чужую территорию - полдела. Крым следует закошмарить. Похищения и убийства. Сотни обысков. Дело Сенцова: пытки, вранье и последующая отправка фигурантов вплоть до Колымы. Еще несколько показательных политических процессов. Заочные аресты лидеров крымскотатарского Меджлиса.

Фактов за два года накопилось так много, что оценивать их эмоционально у меня уже не получается, а получается лишь фиксировать (для истории, может быть) методики российских оккупантов в Крыму. Те способы, которыми российские власти легитимизируют (разве что для самих себя) преследования несогласных.

Один из наиболее востребованных инструментов следствия в Крыму - машина времени. Она и в Москве освоена успешно: например, дело Владимира Ионова с ключевым эпизодом 11 мая было возбуждено 16 января того же года. Но трудно переоценить, насколько полезна такая машина на территории, которая захвачена недавно, а править надо так, как будто давно!

В деле Сенцова она применялась совсем чуть-чуть, по-детски. Потерпевшим от поджога 18 апреля было признано юрлицо (симферопольский филиал «Единой России»), зарегистрированное 24 апреля. Это такие мелочи, что и говорить неприлично.

Чтобы не ковыряться, российские власти издали 5 мая 2014 года закон № 91 «О применении положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя». Этот крайне уважаемый документ допускает преследования за деяния, совершенные на территории Крыма и Севастополя (далее - Крыма) и до даты подписания договора о принятии Крыма в РФ - 18 марта 2014 года.

Надо сказать, что противоречит он даже российскому УК, который, возможно, принимался до изобретения машины времени: «преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния» (ч. 1 ст. 9 УК РФ). Что говорить о Женевской конвенции от 12 августа 1949 года о защите гражданского населения во время войны: «Оккупирующая держава не может подвергнуть аресту, преследованию или осудить покровительствуемых лиц за действия или мнения, совершенные или высказанные до оккупации или в период временного ее прекращения, за исключением случаев нарушений законов и обычаев войны» (ст. 70). Там, в Женевской конвенции, много ерунды написано вроде: «Взятие заложников запрещается» (ст. 34). Они за лохов нас, что ли, в 49-м году держали?!

Но в случае с «делом 26 февраля» следствие формально перестраховалось. Напомню, 26 февраля 2014 года произошли столкновения у Верховного совета Крыма. На небольшой площадке одновременно происходили два митинга: «Русское единство» требовало передать Крым России, а представители Меджлиса крымскотатарского народа намеревались не допустить, чтобы ВС принял такое решение. В толпе постоянно вспыхивали драки, но настоящую трагедию принесла давка: в ней погибли мужчина и женщина. Представители Меджлиса прорвались в здание и, получив заверение, что в этот день вопрос об отделении Крыма от Украины, рассматриваться не будет, ушли. А ночью здание захватили неизвестные, но вежливые люди в масках...

Так вот, преследование крымских татар за участие в событиях 26 февраля во всех смыслах является беспределом, увенчанным тем обстоятельством, что они происходили на территории Украины. Пользоваться ФЗ-91 следствие не стало, а совершило чуть более изящный пасс. Согласно принятой в РФ арифметике, 30 пострадавших - это примерно 80. Так было и в Болотном деле, когда за помощью обратились примерно 30 полицейских, а остальные стали позже вспоминать обстоятельства нанесения им физической и душевной боли - и список стал расти как на дрожжах. Вот и 26 февраля СМИ сообщали примерно о 30 пострадавших, а сейчас их 79. Так вот, среди этих 79 есть целых два человека, которые были россиянами на дату событий, и это якобы легитимизирует все расследование. Ведь каждый предполагаемый участник массовых беспорядков отвечает не только за того, кого сам побил, но и за остальных. Изящно же: вы лупите гражданина Украины, в 50 метрах от вас страдает россиянин - вы совершили насилие против россиянина.

Вы, наверное, даже не удивитесь, если я скажу, что, по данным защиты, эти два «легитимных потерпевших» россиянина за медицинской помощью не обращались и документов о нанесенных повреждениях не имеют.

Отдельно умиляет, что потерпевшим признан и украинский орган власти - Верховный совет Крыма. Ущерб оценен в рублях (кому интересно - чуть меньше 10 тысяч рублей). В обвинительном заключении против Ахтема Чийгоза, обвиняемого в организации массовых беспорядков, есть даже доказательства, что проводимый крымскими татарами митинг был несанкционированным с точки зрения украинского законодательства. Причудливая мешанина слоев времени и пространства...

А вот в деле Хайсера Джемилова, сына Мустафы Джемилева, обошлись без этих книксенов. Преступление Хайсер совершил в 2013 году: играя с карабином, он случайно застрелил соседа. Дело не имело никакой политической окраски, Джемилов сразу же был взят под стражу, признал вину в убийстве по не осторожности, украинские власти расследовали дело и готовы были передавать в суд.

В это время Россия оккупировала Крым. Российские власти начали заново расследовать дело Джемилова (хотя никто и ничто в этом деле не имело отношения к России, даже «прописан» Джемилов в Киеве), вменив ему умышленное убийство. В чистом виде использование ФЗ-91, позволяющего «расследовать» все что угодно на оккупированной территории. Параллельно Украина заочно вынесла законный приговор - 3 года и 8 месяцев. После долгих мытарств присяжные сняли с Джемилова обвинение в умышленном убийстве и дали 5 лет. Срок он не обжаловал, а требовал лишь экстрадиции, однако в апелляции ему скостили полтора года - и приговоры стали почти идентичными.

Россия проигнорировала два украинских запроса об экстрадиции Джемилова и даже требование ЕСПЧ о его освобождении, отправив отбывать срок в Астраханскую область. Нелишне напомнить, что его отцу запрещен въезд в Россию. Вернее, сначала он был запрещен, а теперь, наоборот, wanted: Мустафу Джемилева заочно арестовали (Наталья Поклонская не сочла нужным сообщить, по какой статье).

В самом деле, не надо российские власти подвергать такому испытанию, как запрет на взятие заложников. У них не получается не брать, да они и не пытались отказываться от привычного способа, с наперсточной легитимизацией которого можно даже не стараться.