Депутатам Госдумы, как видно, совсем нечем заняться. Со скуки они стали распоряжаться памятниками на территории чужого государства. Российские законодатели угрожают Эстонии карами, буде власти Таллина осмелятся перенести монумент Воину-освободителю и перезахоронить останки советских солдат из братской могилы. Не менее грозные филиппики расточает МИД России. "В Таллине, - говорится в его заявлении от 10 ноября, - должны отдавать отчет, к каким политическим последствиям для отношений с Россией приведет реализация этой кощунственной затеи. Надеемся, что ответственным эстонским политикам удастся воспрепятствовать реваншистским планам эстонских национал-радикалов".

Страсти нагнетаются в связи с тем, что эстонским парламентом принят в первом чтении закон "О защите воинских сооружений", который допускает перезахоронение солдатского праха. Если закон будет принят, весной будущего года начнется эксгумация останков. Монумент не снесут, хотя именно так сказано в заявлении российского МИДа; его перенесут в другое место - скорее всего туда же, куда и останки, то есть на кладбище.

Совместный демарш исполнительной и законодательной ветвей власти юридических оснований под собой не имеет. Не случайно МИД, где работают грамотные люди, избегает ссылок на какие-либо международно-правовые документы. Дипломаты знают, что никаких конвенций и соглашений Эстония не нарушает.

Сам по себе факт переноса памятника - событие вполне заурядное. В Советском Союзе памятники переставляли с места на место по самым разным причинам и без таковых. Памятник Пушкину, водруженный в 1880 году в конце Тверского бульвара, в 1950 был перенесен на противоположную сторону улицы Горького, как тогда называлась Тверская. Минина и Пожарского поставили в 1818 году посреди Красной площади, а в 1931-м героев нынешнего главного государственного праздника передвинули на край площади, к Василию Блаженному. Но не потому, что они мешали военным парадам и демонстрациям трудящихся, как мне в детстве объясняла, помню, учительница истории. А потому, что это были, оказывается, "представители боярско-торгового союза, заключенного 318 лет назад на предмет удушения крестьянской войны".

Статья в "Вечерней Москве", откуда взята эта цитата, имела выразительный заголовок: "Пора убирать исторический мусор с площадей". Так что еще спасибо, что этих душителей народа и впрямь не выкинули на свалку. А в 1952 году в Москве по случаю столетия со дня смерти Гоголя заменили гениальное трагическое изваяние работы Андреева бездарным изделием Томского. И это лишь самые известные примеры, не говоря уже о сносе памятников, в чем тоже отличились и Советский Союз, и новая демократическая Россия.

Однако воинские захоронения - случай особый. Могилы солдат подлежат особому уходу и охране. Правовой статус таких могил на территории другого государства регулируется Первым протоколом к Женевским конвенциям о защите жертв вооруженных конфликтов. Верховный Совет СССР ратифицировал его 4 августа 1989 года. В статье 34 протокола сказано, что места погребения погибших должны пользоваться уважением и что заинтересованным государствам следует "как только позволят обстоятельства и отношения между противными сторонами" заключить двусторонние соглашения на предмет обеспечения постоянного ухода и сохранности могил, доступа к ним родственников, а также содействия репатриации останков и возвращению личных вещей погребенных по просьбе их близких родственников. На сегодняшний день Россия заключила такие межправительственные соглашения с девятью странами - Германией, Венгрией, Италией, Польшей, Чехией, Словакией, Монголией, Финляндией и Японией.

Двусторонние соглашения отнюдь не исключают, а напротив, предусматривают возможность перезахоронения останков и переноса памятников "в связи с настоятельной государственной необходимостью". Но выбор нового участка и процедура перезахоронения осуществляются по взаимному согласию сторон, при этом расходы возмещает та сторона, по чьей инициативе принято решение.

С Эстонией такого соглашения у России нет. На этот случай протокол гласит: "В случае отсутствия соглашений... и если страна, являющаяся родиной умерших, не согласна обеспечивать содержание таких мест погребения за свой счет, Высокая Договаривающаяся Сторона, на территории которой находятся такие места погребения, может предложить оказать содействие возвращению останков таких умерших на родину. Когда такое предложение не принимается, Высокая Договаривающаяся Сторона по истечении пяти лет с даты такого предложения и после должного уведомления страны, являющейся родиной умерших, может принять меры, предусмотренные в ее собственном законодательстве в отношении кладбищ и могил".

Эстонцы отнюдь не отказываются обеспечивать уход и охрану братской могилы и не требуют, насколько известно, платы за это. Возможно, учитывая гипертрофированно острую реакцию Москвы и исходя из буквы Женевских конвенций, Эстонии следовало бы предложить России забрать солдатские останки. Но в Таллине, конечно, понимают всю деликатность вопроса и негативные для себя моральные последствия такого шага. Кроме того, протокол ведь этого и не требует в случаях, когда отсутствует мотив материальной заинтересованности страны, на чьей территории находится захоронение или мемориал. А стало быть, коль скоро такого мотива нет, эта страна вправе поступить с захоронением в соответствии с собственным внутренним законодательством. Именно это законодательство и рассматривает в настоящее время парламент Эстонии.

Протокол не трактует случаи, когда отсутствуют претензии на возмещение расходов, и совершенно игнорирует этическую сторону вопроса. Но международно-правовые документы и не могут рассматривать этические и идеологические коллизии. Коль скоро Россия заинтересована в сохранении монумента и захоронения на прежнем месте, она должна инициировать переговоры на эту тему и подписать двустороннее соглашение. Но она действует иначе: использует сложившуюся ситуацию как предлог для нагнетания напряженности. В конечном счете именно Москва, раздувая скандал на ровном месте, предает своих павших героев и идеалы, во имя которых они сражались и погибали.

Осквернение памятников и кладбищ - вопрос отдельный. Это отнюдь не специфическое свойство российско-эстонских отношений. Могилы и монументы осквернялись всегда - недаром слово "вандализм" происходит от названия древнегерманского племени вандалов, захвативших в 455 году Рим и не оставивших камня на камне от римских кумиров. На праве народа уничтожать символы поверженной власти и на том, что это тоже акт творчества, настаивал французский живописец Гюстав Курбе, по предложению которого в 1871 году, в дни Парижской коммуны, повалили Вандомскую колонну. После разгрома коммунаров колонну поставили на место, а Курбе обязали оплатить издержки, но он умер накануне дня первого платежа. Во Франции регулярно оскверняются захоронения американских и британских солдат, павших на полях сражений обеих мировых войн. Три с половиной года назад по случаю войны в Ираке среди надписей на могильных плитах появились и такие: Deterrez vos dechets, ils souillent notre sol ("Выкопайте ваш мусор - он загрязняет нашу почву"), Rosbifs go home! ("Ростбифы, вон отсюда!"; les rosbifs - презрительная кличка англичан во Франции, аналог the Frogs - "лягушатников" - в Англии), "Саддам победит и устроит вам кровопускание". Не обошлось и без свастики с глумливой припиской "Смерть янки!".

В мае этого года было осквернено кладбище советских солдат в Лейпциге. Москва реагировала вполне адекватно: было сделано представление немецкому посольству, МИД ФРГ принес извинения. Дума никаких заявлений "о проявлении неонацистских и реваншистских настроений", какое она собирается сделать в связи с Эстонией, в случае с Германией как будто не принимала.

Достоинство народа в таких случаях определяет не наличие в обществе злобных отморозков, а реакция этого общества и меры, которые принимаются властями. Власти Таллина после последнего инцидента установили у Бронзового солдата круглосуточный полицейский пост, акты вандализма с тех пор не повторялись.

По случаю очередного российско-эстонского обострения вспоминается давняя история о том, как Советский Союз пытался воспрепятствовать не сносу, а возведению памятника в Вашингтоне. Речь идет о памятнике Тарасу Шевченко, созданном на пожертвования, собранные украинской общиной США. Понимая, что официальным порядком возражать против увековечения памяти украинского классика как-тио не с руки, в Москве решили мобилизовать мастеров культуры. Представители творчевской интеллигенции советской Украины опубликовали открытое письмо, в котором заклеймили "попытки некоторых людишек использовать его (Шевченко. - В.А.) светлое имя в своих грязных политических целях... растратить трудовые копейки, заработанные на памятник потом украинцев, проживающих в США, для пропаганды против украинского народа и Советского Союза в целом".

Чем возмутил проект памятника украинскую общественность? Одним-единственным: на цоколе монумента предполагалось поместить цитату, прославляющую первого президента США:

...Коли
Ми діждемося Вашінгтона
З новим і праведним законом?
А діждемось-таки колись!

Это и есть "грязные политические цели", против которых протестовали номенклатурные литераторы. В кампании против памятника живейшее участие приняла американская либеральная общественность. Тем не менее в июне 1964 года монумент был торжественно открыт в самом центре столицы США бывшим президентом Дуайтом Эйзенхауэром. А цитату из Шевченко сегодня, как "Отче наш", повторяет в Киеве каждый высокопоставленный американский визитер.