Такого в Америке не было давно – последний раз высокопоставленным чиновникам администрации обвинительный вердикт по уголовному делу выносился 17 лет назад - то была знаменитая афера "Иран–контрас". Но и тогда по-настоящему в тюрьму никто не сел. Уолтер Скутер Либби, бывший шеф аппарата и советник вице-президента Дика Чейни по национальной безопасности, может и сесть. Конечно, не на 30 лет, к которым его гипотетически можно приговорить, но все же на реальный срок.

Драматургия судебного процесса Либби более всего напоминает мыльные оперы нашего советского детства – баллады из девичьих альбомов. В этих душераздирающих повествованиях все действующие лица оказывались родственниками: убийца узнавал в своей жертве сестру, прокурор в осужденном – сына, монахиня в прокуроре – мужа, и все они, не в силах вынести горя и осознав свою вину, друг за дружкой по собственной воле отправлялись туда, где их ждет высший судия.

В этой истории, которая тянется уже пять лет с лишком, замараны оказались все, кто к ней хоть каким-то боком причастен. И очень может статься, что нет ни одного действующего лица, которое не пожалело бы, что в эту историю ввязалось.

Дело об утечке секретной информации из Белого дома берет начало 28 января 2003 года. В этот день президент Буш обратился к Конгрессу с ежегодным посланием "О положении страны", которое было практически целиком посвящено предстоящей войне с Ираком. В этой речи президент сослался на попытки Ирака купить партию урановой руды (точнее - окиси урана, "желтого кекса") в одной из стран Африки.

Спустя полгода, уже после того как режим Саддама прекратил существование, но запрещенного оружия в Ираке так и не нашли, отставной дипломат Джозеф Уилсон, человек амбициозный и с большими связями, написал статью, в которой рассказал, что он по заданию ЦРУ ездил в Нигер для проверки сведений о иракских попытках купить уран и никаких следов сделки не обнаружил; тем не менее сомнительная информация попала в речь президента.

Белый дом попытался переложить вину на разведку, однако директор ЦРУ Джордж Тенет не пожелал превращаться в козла отпущения. Неписаный бюрократический закон гласит, что чиновник, не желающий искупать грехи начальника, должен уйти, – Джордж Тенет так и поступил. В ошибке пришлось признаваться тогдашнему советнику президента по национальной безопасности Кондолизе Райс – вину взял на себя ее заместитель Стивен Хэдли. Их лояльность была вознаграждена: Райс стала государственным секретарем, а Хэдли занял ее место в Совете национальной безопасности.

Послу Джо Уилсону его разоблачения не сошли с рук. Ровно через неделю после публикации его статьи в печати появилась информация о том, что для поездки в Нигер Уилсона рекомендовала его жена, сотрудник ЦРУ Валери Плейм. Иными словами, супругов, а заодно и ЦРУ обвинили в протекционизме и семейственности. Но самое главное, в печать попало имя г-жи Плейм – оперативного сотрудника разведки, работавшего за границей под чужим именем. Эти сведения составляют государственную тайну. Их разглашение может составлять уголовное преступление, если виновник имел к ним доступ по долгу службы и злоупотребил своим служебным положением.

Министерство юстиции по требованию Тенета завело дело об утечке. Расследовать его был назначен федеральный окружной прокурор из Чикаго Патрик Фитцджеральд. Он начал с наиболее удобного конца – призвал к ответу журналистов, а от администрации потребовал освободить свидетелей от обязательства не разглашать источник. По распоряжению президента все ключевые чиновники Белого дома подписали типовую бумагу, которая гласит, что нижеподписавшийся не возражает против того, чтобы его имя было названо в показаниях федеральному большому жюри невзирая на ранее достигнутую договоренность о конфиденциальности.

Строго говоря, этот документ никакой юридической силы не имеет: журналист, как и любой другой гражданин, обязан дать показания по уголовному делу. Но некоторые журналисты предпочитают раскрытию своих источников тюремное заключение – именно такое решение приняла теперь уже бывший корреспондент New York Times Джудит Миллер. Она была отправлена за решетку за неуважение к суду и провела там 85 суток, покуда над ней не сжалился ее источник – Льюис Скутер Либби. Впрочем, многие коллеги считают, что Миллер таким образом пыталась отмыть свою профессиональную репутацию, подмоченную чересчер тесными связями с Белым домом и Пентагоном.

В октябре 2003 года автор заметки в Washington Post Роберт Новак дал интервью оборевателю телекомпании MSNBC Тиму Рассерту, тоже одному из действующих лиц истории об утечке. "Мне показалось очень странным, - сказал Новак, - что миссия поручена дипломату, не имеющему никакого опыта в области нераспространения, настроенному критически по отношению к войне и никогда не работавшему в разведке. Поэтому в разговоре с высокопоставленным сотрудником администрации я, помимо прочего, попросил его объяснить мне это решение, и он сказал: "Да у него жена работает в отделе ЦРУ по нераспространению – это она его рекомендовала". Сказано это было в непринужденной манере, и сказано человеком, который ни в коей мере не является политическим киллером (partisan gunslinger)".

Новак заявил тогда, что ни при каких обстоятельствах не раскроет свои источники. "Пойдете в тюрьму?" - спросил его Рассерт. "Вы юрист, - ответил Новак. – По-вашему, я виновен?" "Сегодня я не занимаюсь частной практикой", - с наилюбезнейшей улыбкой сказал на это Рассерт и повторил вопрос. "Не будем драматизировать, - закрыл тему Новак. – Свой источник я не сдам, вот и все".

Имя источника в конце концов раскрыли журналисты Майкл Изикофф и Дэвид Корн в книге "Спесь" (Hubris) По их сведениям, виновником утечки были не подлые интриганы в Белом доме, а Ричард Армитедж – бывший первый заместитель государственного секретаря, который вышел в отставку в феврале позапрошлого года, сразу вслед за Колином Пауэллом (и, между прочим, в свое время был замешан в деле "Иран–контрас").

Армитедж принадлежал к умеренному крылу в администрации. Вьетнамский ветеран-доброволец, он в приватной обстановке скептически отзывался о военных планах "ястребов", из которых никто не нюхал пороху. Он не принимал участия в создании casus belli и как будто не имел личных причин делать пакости Уилсону. Поэтому версия злонамеренной мести сильно пошатнулась.

Как пишут Изикофф и Корн, Армитедж – известный сплетник; он просто любит при случае почесать язык, чем журналисты охотно пользуются. Но когда дело завертелось нешуточное, штангист-тяжеловес с бычьей шеей испугался ответственности. Он покаялся своему начальнику Колину Пауэллу. Тот приказал держать историю в полнейшей тайне. По его указанию юрисконкульт Госдепартамента уведомил Министерство юстиции о том, что первый заместитель госсекретаря располагает важной информацией по делу, и Армитедж отправился на допрос.

Прокурор Фитцджеральд не нашел доказательств тому, что Армитедж знал о том, что имя Плейм составляет государственную тайну, и не обнаружил ничего свидетельствующего о злом умысле. Помогла Армитеджу и добровольная явка с повинной. Посему прокурор не нашел оснований для привлечения бывшего дипломата к ответственности. Когда Армитедж уходил из Госдепа, многие прочили ему высокое назначение – пост директора ЦРУ или даже министра обороны. Сенат утвердил бы его как по маслу. Теперь ясно, что причастность к утечке сделала невозможным его дальнейшее прибывание на госслужбе. Армитедж подался в нефтянку и работает теперь членом совета директоров компании ConocoPhillips.

Помимо Новака, Армитедж раскрыл личность Валери Плейм и другому журналисту – Бобу Вудворду из Washington Post, живой иконе американской журналистики. Вудворд не стал публиковать эти сведения. Вместе с тем он неоднократно в разных ток-шоу критиковал действия специального прокурора. Здесь есть некоторый моральный нюанс. "Вудворд был не обязан раскрывать свой конфиденциальный источник, - пишет Дэвид Корн. – Но его также никто не заставлял идти на телевидение, критиковать расследование и при этом умалчивать о своей личной заинтересованности в этом деле".

Тем временем Либби томился под следствием, хотя и не под стражей. Обвинение в разглашении гостайны оказалось исключительно трудно доказать. Оно ему и не предъявлялось. Фитцджеральд вменил Либби в вину лжесвидетельство и препятствование правосудию. В ходе предварительного следствия Либби показал, что имя Валери Плейм он сам узнал от журналиста, а именно от Тима Рассерта. Рассерт, будучи вызван в суд в качестве свидетеля, категорически отрицал это и на перекрестном допросе выдержал неимоверно жесткий натиск защиты. У Либби, без сомнения, была причина невзлюбить посла Уилсона: он, Либби, имел непосредственное отношение к иракскому досье разведки, где были собраны в том числе и недостоверные материалы.

Жюри присяжных доказательства по одному из пяти эпизодов его оправдало, а по четырем сочло виновным. Адвокаты Либби утверждают, что их адвокат проявил забывчивость, но никак не злой умысел, и намерены добиваться нового суда. В отличие от Тенета, Скутер Либби сохранил лояльность президенту даже на скамье подсудимых и теперь может рассчитывать на президентское помилование.

Что касается Боба Новака, то он вышел совершенно сухим из воды. Выяснилось, что Валери Плейм провалил не он, а российский шпион Олдрич Эймс, который работал в ЦРУ, дал признательные показания и ныне отбывает пожизненное заключение по приговору суда.

А Валери Плейм теперь гранд-дама, светская львица и свадебная генеральша, которую можно пригласить через агентство выступить на корпоративной тусовке. В общем, всем сестрам по серьгам.