Флибустьеры и юристы
Федеральные судьи назначаются президентом по совету и с согласия Сената пожизненно. Федеральные апелляционные суды – высшая судебная инстанция страны; выше нее лишь Верховный суд США, однако он отбирает для рассмотрения лишь те дела, в которых имеются признаки нарушения Конституции. В составе Верховного суда в ближайшие год-два появятся вакансии – некоторые его члены собираются выйти в отставку по возрасту или по болезни. На их место будут назначены федеральные судьи. Власть же Верховного суда США – единственного толкователя Конституции – фактически беспредельна: он вправе отменить любой федеральный закон и любое распоряжение президента, не говоря уже о решениях других должностных лиц и законах штатов.
В настоящее время в Верховном суде, состоящем из девяти судей, сложился шаткий баланс между консервативным и либеральным крылом. Если на место уходящих на покой либералов будут назначены люди консервативных убеждений, баланс нарушится и Америка может лишиться либеральных завоеваний 60-х годов прошлого века. Ведь многие права и свободы, которыми пользуются сегодня жители США, – плод расширительного толкования буквы Конституции. Вот почему вопрос о предстоящих изменениях в составе Верховного суда, о духе и букве Конституции был одним из главных в президентской кампании 2000 года. Многие избиратели считали его даже более важным, чем вопрос о том, кто станет президентом: президенты приходят и уходят, а судьи остаются.
По этой причине Сенат подходит к назначениям федеральных судей крайне внимательно и принципиально. Тем не менее республиканцам за три года президентства Буша удалось утвердить в верхней палате 168 кандидатур – это рекордный показатель. Но в конце концов демократы уперлись. Они заявили, что используют все процедурные возможности, чтобы заблокировать назначение четырех судей, за каждым из которых тянется длинный шлейф антилиберальных решений. Одна из таких возможностей – обструкция с целью не допустить голосования по существу. Такая тактика традиционно именуется "филибастером" (filibuster), то есть флибустьерством. Она состоит в максимальном затягивании дебатов посредством выдвижения бесконечного числа поправок, замечаний, выступлений по вопросам регламента и так далее.
В сущности, член верхней палаты может говорить о чем угодно и сколь угодно долго – его право практически ничем не ограничено. Этим правом широко пользуется, к примеру, такой ветеран Конгресса, как демократ Роберт Бёрд, отличный знаток парламентской процедуры. Желая затянуть обсуждение, он начинает речь воспоминаниями о своем босоногом детстве, перемежает ее вставными новеллами о тех, с кем ему довелось встречаться на долгом жизненном пути, цитирует Библию и публицистические опусы отцов-основателей. 1988 году сенатор Бёрд, будучи лидером демократического большинства в верхней палате, объявил пленарное заседание непрерывным вплоть до голосования; республиканцы ответили бойкотом и разъехались по домам, однако Бёрд приказал сенатскому приставу доставить их в палату под конвоем.
Первый в истории филибастер имел место в 1841 году – он продолжался две недели, пока законодатели не пришли к необходимости заключить соглашение. В 1919 году посредством филибастера в Сенате был заблокирован Версальский договор. Абсолютный индивидуальный рекорд филибастера установил в 1957 году сенатор Стром Термонд - его речь против закона о гражданских правах продолжалась 24 часа 18 минут.
Суть процедурной уловки демократов состоит в том, что в палате они в меньшинстве – у них 48 голосов против 51 у республиканцев, и если вопрос о президентских назначенцах будет поставлен на голосование, они будут утверждены. Однако для решения о прекращении филибастера необходимо квалифицированное большинство в три пятых – 60 голосов, которых у республиканцев нет. И тогда республиканская фракция применила противоядие: ее лидер Билл Фрист заявил, что дебаты по назначениям федеральных судей будут продолжаться непрерывно в течение 30 часов, с тем чтобы дать возможность оппонентам исчерпать все аргументы, а затем все-таки поставить вопрос на голосование.
В среду в шесть часов вечера пленарное заседание было объявлено открытым. Для республиканцев это была чисто пропагандистская акция: многие из них велели доставить в Капитолий раскладушки и в течение ночи со среды на четверг охотно позировали лежа в них. На самом деле в этом не было никакой необходимости: у каждого сенатора, помимо постоянного офиса в одном из близлежащих зданий, есть второй комфортабельный кабинет в Капитолии. Туда они и удалялись после выступлений, оставляя оппонента произносить пламенную речь перед пустым залом. На каждое выступление регламент отводил полчаса. Однако когда время стало приближаться к полуночи с четверга на пятницу, двое республиканцев заявили, что они так и не получили слова, и дебаты были продлены еще на девять часов.
Казалось, из создавшенося положения нет никакого выхода. Несмотря на усиленную обработку умеренных демократов, республиканцам не удавалось набрать 60 голосов для прекращения филибастера. В четверг в ситуацию вмешался президент – он назвал действия демократов "позором". В ответ лидер демократов в Сенате Том Дэшл обвинил его в политизации вопроса о судьях.
После 38 с половиной часов непрерывных дебатов республиканцы решились: председательствующий закрыл прения и поставил на поименное голосование вопрос о прекращении филибастера - вернее, об ограничении его продолжительности по каждой судейской кандидатуре 30 часами. По каждой кандидатуре вопрос голосовался отдельно. На исходе 40-го часа сенатский клерк начала выкликать имена сенаторов. Первую же номинацию – судьи из Техаса Присциллы Оуэн – республиканцы проиграли. Практически очевидно, что та же участь постигнет и трех других назначенцев.
Демократы впервые вступили в столь жесткую конфронтацию с Белым домом и добились успеха – пусть не мытьем, так катаньем.
Статьи по теме
Флибустьеры и юристы
Верхняя палата Конгресса США провела одно из самых долгих за свою историю заседаний. Бдения сенаторов продолжались более 40 часов. Это результат своеобразной тактики затягивания дискуссии, называемой "филибастером" (флибустьерством). Причина демонстративной акции – неразрешимый тупик, в котором оказался Сенат в вопросе об утверждении президентских назначений в федеральные апелляционные суды.