На прошлой неделе в Сербии к присяге приведено новое правительство во главе с лидером Демократической партии Сербии Зораном Джинджичем.

Если трудная победа на президентских выборах в Югославии Воислава Коштуницы означала прежде всего декларацию о смене власти, то сейчас Демократическая оппозиция Сербии(ДОС) действительно получила доступ к институтам этой власти. Дело в том, что конституция СРЮ была составлена таким образом, что предоставляла гораздо больше полномочий республиканским властям, чем федеральной администрации. Этим, кстати, и воспользовалось руководство Черногории, практически обособившее свою республику от СРЮ. Но на Сербию эти конституционные нормы не распространялись: в Сербии высший пост занимал Слободан Милошевич, а как этот пост назывался - президент Югославии или Сербии - было не так уж важно. Когда Милошевич был президентом Сербии, декоративным был пост президента Югославии, и наоборот - когда Милошевич стал президентом Югославии, декоративным стал пост президента Сербии...

Поэтому появление в президентской резиденции Воислава Коштуницы на деле означало лишь символическую победу оппозиции. Тем более что в федеральном парламенте социалисты Милошевича вместе с дружественными им социалистами экс-премьера Югославии Момира Булатовича завоевали большинство, и только переход партии Булатовича на сторону оппозиционеров позволил им сформировать собственный кабинет, отдав новым союзникам пост премьер-министра Югославии...

Победа на выборах в сербский парламент - совсем другое дело. Сербское правительство получает реальный доступ к рычагам власти, возможность проводить экономические преобразования, контроль над силовыми структурами - словом, всe то, что делает власть властью. Определенные надежды внушает появление на посту премьер-министра одного из самых интересных оппозиционных политиков Зорана Джинджича. Вместе с тем возникает и опасность внутреннего конфликта между самими недавними оппозиционерами.

Джинджич, который имеет в Югославии репутацию человека, всегда стремившегося к диалогу с Западом, добровольно отказался от участия в выборах президента в пользу Воислава Коштуницы - человека, всегда резко критиковавшего Запад, но зато имевшего куда больше шансов победить Милошевича. Джинджич стал главным менеджером предвыборной кампании Коштуницы - и не просчитался. Зато теперь у президента Югославии, может быть, и больше морального авторитета в стране, зато у Джинджича куда больше власти. К тому же Коштуницу и Джинджича может развести уже первая глобальная проблема, с которой им придется столкнуться. Это проблема Черногории и будущего югославской федерации.

Сейчас уже очевидно, что черногорское руководство ведет дело к созданию независимого государства. Если Милошевич мог воспрепятствовать этому военной силой, то у Коштуницы нет такой возможности и - будем надеяться - желания. Но Коштуница всегда был сторонником великосербской идеи, в соответствии с которой Черногория считается неотъемлемой частью югославского государства. Взгляды Джинджича несколько либеральнее. К тому же сами черногорцы апеллируют как раз не к Коштунице, за которого их республика не голосовала, а к руководству Сербии, считая, что вопрос будущего СРЮ - это вопрос договоренности республик, а не федеральной власти. У Джинджича весьма неплохие личные отношения с черногорским президентом Мило Джукановичем. И он вполне может поддаться искушению достичь компромисса в ситуации, когда Коштуница может оказаться к компромиссу не готов.

Заметим, что черногорский вопрос может оказаться на повестке дня довольно быстро. В понедельник черногорский президент Мило Джуканович вылетел в Вашингтон для встречи с представителями новой администрации США. И то, что он оказался в американской столицы до Коштуницы и Джинджича, о многом говорит.

Следующая непростая для власти проблема - это вопрос ответственности представителей прежнего режима. Карла дель Понте уехала из Белграда разочарованной. Несмотря на то, что президент Коштуница изменил свое намерение с ней не встречаться и принял главного обвинителя Гаагского трибунала, он дал ей понять, что Слободана Милошевича не выдаст. Кстати, до г-жи дель Понте Коштуница встречался со своим предшественником на президентском посту, объяснив это необходимостью общения с лидером крупнейшей оппозиционной партии. Но представители сербского правительства рассматривают Милошевича не как легитимного оппозиционного лидера, а как потенциального обвиняемого, который может оказаться на скамье подсудимых - правда, пока не в Гааге, а в Белграде.

Вполне возможно, что Коштунице Милошевич очень выгоден: пока он есть, Коштуница выглядит сильной альтернативой прошлому. Кроме того, у Коштуницы просто нет личной возможности привлечь Милошевича к ответственности. А у кабинета Джинджича такая возможность уже есть.

На фото AP: Зоран Джинджич