"Убедительная просьба отфрендиться от меня нафиг всем, кто троллит личную страницу девушки, которая проводит обыск в штабе Навального", - пишет добрый человек в фейсбуке. Действительно, красиво ли писать неприятное девушке на ее личной странице. У нее там, наверное, котики, цветочки, фоточки себя, славной, с развевающимися на ветру волосами, - что там обычно бывает у девушек. И вдруг приходят грубые люди и пишут гадости. Нехорошо.

Во фразе есть, однако, интересная подмена - обыск проводит девушка. Между тем девушки, а равно юноши, отцы и матери, сыновья и дочери обысков не проводят. Их проводят следователи - взрослые люди, находящиеся на своей должности добровольно и могущие оставить ее в любой момент. Никаких заградотрядов с пулеметами у них за спиной не стоит, никто не держит их малолетних детей в заложниках, никто не грозит им, что в случае отказа они сами станут подследственными. То, что они делают, они делают добровольно и зарплату за это получают регулярно дважды в месяц плюс премии и дополнительные выплаты за особые условия несения службы. Так что никаких девушек там нет - как нет и не может быть у них никаких "личных страниц". Кто хочет иметь личные страницы, а также личное пространство, тот пусть становится частным лицом и живет частной жизнью, а погоны снимет. Не говоря уж о том, что нет ничего легче, чем избавить свою нежную душу от страданий, стерев эту страницу или повесив на нее замок.

Разумеется, ни я, ни вы не пойдем ни в чей вконтактик писать осуждающие комменты. Мы ходим только к близким по духу и пишем приятное, а также рассуждаем об умном. Но общий нравственный принцип стоит помнить: приберегите свое сострадание для того, кто в нем нуждается: для подследственного, осужденного, преследуемого. Симпатизируйте слабому, а не сильному. Ставьте себя на место того, чьи вещи переворачивает обыскивающий, а не на место того, кто уморился после допроса – аж ни рук, ни ног не чует.

Поверьте, у "затравленного" госпропагандиста, обиженной судьи, чиновника, чья, ах, личная жизнь стала достоянием грубой публики, есть достаточно компенсирующих факторов и способов утешиться. А если вдруг им покажется, что все-таки недостаточно, есть простой способ решить все проблемы - уволиться. Сразу как рукой снимет.

В радикальном феминистском дискурсе (который, как всякий радикальный дискурс, изрядно безумен, но самым безумием своим действует на ум освежающе) есть неприятный термин "понималки". Впрочем, приятных терминов у радикалов не бывает. Обозначает он тех женщин, которые проявляют чудеса проницательности и проникания-в-душу в стремлении найти объяснение - и, следовательно, оправдание - поведению своих мужей и партнеров, которые, к примеру, бьют детей, а также их самих. Ну вы знаете, трудное детство, интимофобия, нарциссизм, на уровне попроще - "довели" и "достали". Действительно, что ж они, не люди, что ли? Они тоже, как считается, от своего поведения страдают и вообще в глубине души крайне несчастны.

Увы: насильник насилует не потому, что он несчастен, а потому, что имеет такую возможность, а также рассчитывает, что ничего ему за это не будет. Следователь обыскивает совершенно по той же причине - считает, что он прав, а также желает получать причитающуюся ему заработную плату и иные льготы и привилегии. В более тонких душевных материях пусть судебный психиатр разбирается - если этим занимаетесь вы, дорогие граждане, то вы не увеличиваете объем добра в мире, а предаете жертву - которая, пока вы с применением всего своего интеллектуального инструментария анализируете насильника, сидит одна, никем не понятая.

Падающего толкни - принцип достаточно омерзительный, но та разновидность мелкого ницшеанства, которая учит "стоящего поддержи", не менее подлая. Моральная основа у них общая - трусость. Гуманизм - это сочувствие жертве. Сочувствие насильнику - стокгольмский синдром.