Комментарий

Поведение заключенного Григория Пасько администрацию колонии # 41 удовлетворяет. Проблема в том, что поведение Пасько не удовлетворяет руководство ФСБ, Минюста, Генпрокуратуры и наверняка Кремля. Его обращение в Европейский суд по правам человека (жалоба отправлена в Страсбург 24 декабря 2002 года) явно вызвало раздражение в Москве и было расценено как черная неблагодарность. Ведь могли бы засудить на полную катушку - на все 12 лет лагерей. Могли бы в рудники упрятать, где и года не живут. А то и просто - жизнь есть жизнь - мог бы в тюремной больничке скончаться от гипертонического приступа (здоровье-то у Пасько после всех потрясений не богатырское). Нет, с ним поступили по-человечески: дали каких-то четыре года, распространили на него положение об условно-досрочном освобождении, как на простого смертного зека, а вместо благодарности - афронт. Иначе говоря, Пасько остается все тем же Пасько, что не гнулся на следствии, не признал своей вины, не принял от военного суда амнистии, не стал писать прошений о помиловании. Ну что с таким делать? Ответ ясен: выпустить на свободу, извиниться, компенсировать безвинно осужденному моральный, физический и материальный ущерб... Это самое меньшее, что может сделать государство. И что оно обязано сделать в данном случае.

Проблема в том, что все экологические беды Тихоокеанского региона, о которых пытался говорить Григорий Пасько, за последние годы только обострились. Нетронутой осталась и сама система, при которой всякое честное слово об экологической ситуации в любом регионе России - повод для травли журналиста. "Дело Пасько" говорит и о том, сколь несовершенно наше законодательство, раз оно запрещает военному журналисту действовать в интересах граждан, обрекает его на корпоративный заговор молчания, даже в том случае, когда над людьми нависла смертельная угроза. Почему Пасько должен был выбирать между "честным человеком" и "дисциплинированным офицером"? А ведь именно на этом бредовом противопоставлении по сути и построен весь обвинительный приговор.

Рассматривая "дело Пасько", Страсбургский суд узнает немало интересного о реалиях современной России. Оценит позицию российских властей в отношении гласности, узнает о плачевном положении отстойников списанных атомных лодок на Тихом океане (а заодно и на Северном флоте), познакомится с практикой военного следствия и военных судов, вникнет в характер законодательства, равнодушного к судьбе сотен тысяч людей, но внимательного к воле высокопоставленного чиновника. И так далее.

В Москве очень не хотят выносить сор из избы. Но что делать с Пасько - не знают. Нестандартный гражданин попался. Какой-то неправильный. Не случайно его считают в Европе единственным узником совести в России. Но Григорий Пасько, по большому счету, ведет борьбу не только за себя. Если он проиграет, то недостатка в узниках совести в России в ближайшие годы не будет.

Дословно

Александр Ткаченко

(О возможности условно-досрочного освобождения Григория Пасько)

В следующий понедельник (20 января. - Ред.) я улетаю в Уссурийск, чтобы на месте во всем разобраться. Вообще, если ничего не помешает, Григорий должен выйти на свободу 23 января. Но надо быть готовым ко всему. До меня, например, доходят разговоры о том, что Пасько не имеет права на условно-досрочное освобождение, поскольку не признал своей вины на суде. Но в российском законодательстве УДО никоим образом не связывается с признанием или непризнанием осужденным своей вины. Непонятна и ситуация с запросом дела Пасько судом. Запросил ли суд материалы на Пасько и с какой целью - с этим надо разбираться. Но угроза может исходить и отсюда. Если Григория не отпустят 23 января, то придется ждать еще полгода.

Что касается жалобы в Страсбургский суд, то пока могу сказать одно: суд признал обращение Пасько целесообразным. То есть принял к рассмотрению. Но когда конкретно он займется этим делам - через год, полтора - трудно сказать. Международный ПЕН-клуб, который я возглавляю, обратился к Европейскому суду по правам человека с ходатайством ускорить рассмотрение жалобы Григория Пасько. Надеемся, что к нам прислушаются.

О том, чтобы Григорий отозвал свою жалобу из Страсбурга, не может идти и речи. Его права были нарушены, и если российское правосудие не желает их восстановить, то это должен сделать международный суд. Не сомневаюсь, что так и будет. Также очевидно, что сразу после освобождения адвокаты Пасько будут добиваться его полной реабилитации.