Ричард Шарп и Карен Хэтфилд поженились, едва окончив школу и вопреки воле родителей невесты. Их первый ребенок, дочь, появился на свет еще до брака. Юный отец семейства работал как каторжный, по 12 часов в день, учился и стал врачом-дерматологом. На этом поприще его ждал успех. Он придумал лазерную технологию удаления с тела волос и основал в Бостоне компанию, которая, вкупе с удачной игрой на бирже, принесла ему миллионы. Семейство процветало, в нем появилось еще четверо детей. Но счастья в доме не было.

В феврале 2000 года 27-летний брак распался. Карен забрала младших детей, семилетнего Майкла и пятилетнюю Александру, поселилась отдельно во втором доме Шарпов и подала на развод. Аргументы ее были таковы, что суд, приняв во внимание факты неоднократных избиений, запретил доктору подходить к жене ближе чем на 20 ярдов. Но доктор нарушил запрет. 14 июля прошлого года, около полуночи, он постучал в дверь дома и, когда Карен открыла, убил ее наповал выстрелом в грудь из охотничьего ружья. Вскрытие показало, что смерть наступила вследствие поражения обоих легких. Тем же выстрелом был поврежден спинной мозг жертвы.

Орудие убийства так и не нашли, и откуда преступник его взял, так и не установили. На суде Шарп не пытался отрицать, что убийца - именно он. Просовещавшись около 12 часов, жюри присяжных признало его виновным в убийстве первой степени, то есть с отягчающими обстоятельствами. Это означает, что 47-летний Ричард Шарп проведет за тюремной решеткой остаток своей жизни без права на помилование или условно-досрочное освобождение.

Аргументы обвинения, представленные суду прокурором Робертом Вайнером, сводились к тому, что преступление мотивировано алчностью Шарпа: он опасался, что из-за развода лишится трех миллионов долларов, переведенных в свое время на имя жены. Несколько свидетелей показали, что обвиняемый щедрость отнюдь не отличался и в разговорах с ними жаловался, что жена задумала его ограбить.

Однако в деле есть обстоятельства, позволившие адвокату Джозефу Баллиро выстроить по-своему убедительную линию защиты. Суду были представлены фотографии дамы средних лет с пышной прической и в густом макияже. Именно эта женщина, по версии адвоката, стала истинной причиной трагедии. Она не любовница ни Шарпа, ни его жены. Это второе обличье самого доктора. Ричард Шарп - трансвестит. О его перверсии прекрасно знали покойница жена и старшая дочь Шэннон, у которых он заимствовал нижнее белье. (Шэннон не нашла в себе сил явиться в суд лично и прислала письменные показания.)

В своем заявлении на развод Карен Шарп сообщала, что ее муж прописал сам себе гормональные препараты и принимал ее контрацептивы, надеясь таким образом увеличить свой бюст. Доктор в своих показаниях полностью подтвердил эти сведения, добавив, что предпочитал белье своей дочери, потому что оно подходило ему по размеру. Он также заявил суду, что прошел через шесть косметических операций, в том числе в собственной клинике.

Корни перверсии Шарпа кроются в его детстве. От побоев отца, отличавшегося буйным нравом, страдали в семье все дети, кроме девочки. Это подтвердили вызванные в суд два брата и сестра Шарпа, причем сестра Лори, заливаясь слезами, показала, что отец особенно невзлюбил именно Ричарда. Однажды, спасаясь от очередного приступа гнева своего родителя в ванной комнате, Ричард увидел в корзине с грязным бельем одежду сестренки. "Я надел ее, сел на край ванны и почувствовал себя в большей безопасности", - поведал он присяжным.

Став отцом семейства, Шарп редко выходил из дома в полном дамском туалете, но дамское белье носил часто. По его словам, покойница находила забавным, когда он облачался в свой наряд для любовных игр. Ему же переодевание приносило душевное равновесие.

Исковерканная психика Шарпа в полной мере дала себя знать 10 лет назад, когда жена впервые изменила ему. Ярость проснулась в нем наутро после того, как он застал Карен на супружеском ложе с любовником. Он вооружился вилкой и воткнул ее жене в лоб. Полиция отвезла Шарпа в клинику, где ему поставили диагноз "тяжелая депрессия с шизоидными проявлениями". С тех пор его поведение стало особенно вызывающим. Он дико напивался, впадал в беспричинную агрессию, мог ни с того ни с сего предстать перед гостями голым. В супружеских изменах теперь не было недостатка ни с ее, ни с его стороны.

Возможно, подлинная душевная драма Шарпа состояла в том, что он никак не мог решиться на полную перемену пола. Он продолжал ревновать жену - следовательно, оставался мужчиной. Особо жестоким ударом был подслушанный им разговор работяг в дешевой закусочной. Работяги говорили о своем бригадире, которому "дает" богатая шлюха. Это была бригада, которая строила их новый дом. Прибыв на место, Шарп собственными глазами убедился, что рабочие нисколько не наврали.

В ночь убийства, утверждала защита, Ричард Шарп полностью утратил контроль над собой. Он принял усиленную дозу депрессантов и болеутоляющих средств и обильно запил снадобья красным вином. Сочинитель детективов в сцене убийства наверняка облачил бы его в женский наряд. Но этого не было. Он приехал в дом Карен в своем обычном виде. В пререкания не вступал. Очевидцы слышали лишь реплику жертвы: "Ричард, ты знаешь, тебе здесь делать нечего". Затем прогремел выстрел. Последние слова Карен были "О Господи!.."

Защита доказывала, что Шарп в момент убийства пребывал в состоянии умопомрачения, а следовательно, не может нести ответственность за совершенное. Мнения экспертов, как водится, разделились. У присяжных выбор был небольшой. Они не могли признать Шарпа виновным по более мягкой статье. Признать невменяемость было равнозначно оправданию. Чужая душа - потемки, рассудили они, а убийство - вот оно, и обвиняемый сознается. Шарп, не раз за время процесса впадавший то в бешенство, то в сентиментальность, выслушал вердикт спокойно. Из стана родственников жертвы послышался краткий возглас удовлетворения: Yes! Наручники на осужденного надели в зале суда. Дожидаясь посадки в тюремный "воронок", он сказал репортерам, что любил жену и любит детей.

COURT TV: Mass. v. Sharpe