Продавщица коммерческой палатки родила дочь и отказалась от нее в роддоме. Отец ребенка, шофер, который привозил в эту палатку товар, желания закончить холостяцкую жизнь не испытывал. Кроме того, оба были больны сифилисом. Девочка, унаследовавшая "веселое" заболевание, почти два года прожила в доме ребенка. Здесь на нее обратили внимание сотрудники агентства, помогающего иностранцам в усыновлении российских детей. Фотографии Лены, видеокассета, ее история оказались в базе данных. И в Дании нашлась семейная пара, которая захотела Лену удочерить.

Датчане приехали в Россию летом. Первым делом - беседа с представителями агентства. "Вас могут спросить, почему вы решили усыновить ребенка из России", - предупредил курирующий пару Максим. "В Дании нет брошенных детей, - объяснил будущий отец. - На усыновление огромная очередь, на много лет". "А почему именно из России?" Датчанин смутился: "Это близкие культуры..." "Не пойдет. Вы можете просто сказать, что хотите белого ребенка".

Похоже, Максим попал в точку - датчане, живущие в политкорректной Европе, испугались: "А нас не оштрафуют?" Конечно, нет, в России они могут говорить это абсолютно спокойно. А вот о другом лучше умолчать. Потенциальный папа работает авиадиспетчером на базе НАТО. Такая информация может произвести неблагоприятное впечатление на суд, так что лучше просто cказать "авиадиспетчер" - эту профессию здесь уважают.

После первых инструкций датчане, нагруженные игрушками и подарками, направились в дом ребенка. Встрече c Леной предшествовал долгий и подробный разговор о состоянии ее здоровья. Девочка уже прошла курс лечения, но до трех лет ее нельзя считать полностью излечившейся. "Скорее всего, сифилис уже никак не проявится, но, конечно, вам надо принимать профилактические меры, - предупредила главврач. - Через год вы получите свидетельство, что ребенок здоров, и будете жить спокойно".

Нянечка привела Лену. Поначалу девочка дичилась, жалась к главврачу и нянечке, даже поплакала немного. Датская мама, слегка растерянная, передала главврачу пушистого игрушечного медвежонка. "Леночка, это мама с папой тебе привезли. Скажи маме спасибо". Главврачу очень хотелось, чтобы девочка и ее будущие родители понравились друг другу. Датчан особенно уговаривать не приходилось: светловолосая, голубоглазая малышка была словно создана для них. Но при этом потенциальная мама несколько раз спросила: "Это родная мать дала Лене имя?" Она просто не могла представить себе психологию российской сифилитички, бросившей ребенка.

Из кабинета главврача будущая семья направилась на прогулку. Лена протянула одну руку маме, другую - папе. Датчане были счастливы. Главврач попросила: "Только гуляйте, пожалуйста, в парке, подальше от других детей, а то они расстраиваются". Но у Лены был явно другой план. Она провела всех по каким-то лужайкам, а потом целеустремленно направилась к площадке, где гуляла ее группа. Детишки повисли на забор: "Папа! Мама!" Лена, держа за руки будущих родителей, с видом полного безразличия прохаживалась у забора туда-сюда. А воспитательница, гуляющая с детьми, уговаривала взволнованных малышей: "Вам тоже маму найдут, всем маму найдут".

Наступило время обеда. Лена возвратилась в группу. Датчане через большое окно столовой смотрели, как она ест, и беседовали с представителями агентства о предстоящем слушании дела об усыновлении в суде. Помимо фотографий дома, туда надо представить справку о доходах. Чтобы усыновить больного российского ребенка иностранные родители должны зарабатывать не меньше 40 тысяч долларов в год.

Из России с надеждой - "Все для вас"(Томск), # 196, 16.03.2000

Усыновление и... наказание - "Приамурские ведомости", 08.02.2000

Фото: "Огонек"