Проституция в Японии запрещена законом 1957 года. Тем не менее проституция в Японии процветает - да, японцы законопослушны, но не до такой же степени! Индивидуальный бизнес не поощряется, уличных проституток нет, но объявления об услугах жриц любви обильно расклеены в телефонах-автоматах, на фонарных столбах. Заканчивается реклама обычно так: "Выписывается квитанция". Дело в том, что большинству служащих, занимающих сколько-нибудь приличное положение, полагаются представительские, которые они благополучно прогуливают со своими партнерами по бизнесу. Так вот, публичные дома проводят постельные услуги по графе "выпитое-съеденное".

В Японии нет "настоящих" публичных домов с откровенной вывеской. Зато есть ночные клубы, дансинги, бани и рестораны, которые оказывают "комплексные услуги". В эти заведения ходят не только за сексом. Поэтому в Японии не получила распространения продажа тела в автомобиле по американскому образцу. Как и во всяком другом деле, японцу важно общение, установление человеческих отношений (точно так же, как русские выпивают не чтобы вульгарно напиться, а чтобы "поговорить"). Поэтому не верьте раздаваемым на улицах листовкам, обещающим вам "полный отдых" за 3000 иен (по нынешнему курсу - около 25 долларов). Не понимающему правил приличий европейцу это, может быть, и вправду обойдется в такую смехотворную сумму, но для японца она всегда выйдет намного круглее. Он не посмеет (да и не захочет) отказаться от выпивки и закуски, которая в заведениях такого рода намного дороже обычного. Нормальный японец будет пить-есть и беседовать - жаловаться своей подружке на жену и начальство. Она же будет поддакивать и подливать, не забывая при этом наполнять и свою чашку. Такой у них политес. В результате выйдет вряд ли меньше 300 долларов.

Полиция о таких заведениях осведомлена прекрасно, но никаких мер не предпринимает. Общество знает: бороться с проституцией бессмысленно. В Японии, в отличие от христианской Европы, плотское наслаждение никогда не воспринималось как нечто греховное. Задача полиции совсем другая: чтобы платились налоги, чтобы не обсчитывали, чтобы содержатели публичных домов исправно доносили о подозрительных клиентах (в частности, об иностранцах).

Традиция мирного сосуществования публичных домов с полицией насчитывает около четырех веков. В 1612 году некто СЈдзи Дзинъэмон подал властям докладную записку. В ней он сетовал на трудность контроля за проституцией и советовал собрать все публичные дома Эдо (нынешний Токио) в одном квартале, нарисовав милую сЈгунскому сердцу идиллическую картину тотальной слежки и доносительства: "Если эти заведения будут собраны в одном месте, их содержатели будут обращать особое внимание на всех, кто там слоняется. И если они заметят подозрительное лицо, то обязательно сообщат о том властям".

Несколько подумав, власти согласились, отметив, что в древности "добродетельные люди говорили в своих стихах и других сочинениях, что заведения, предназначенные для женщин легкого поведения и праздношатающихся, суть паразиты на теле городов. Однако зло это неизбежно, и в случае насильственного упразднения таких заведений люди, лишенные нравственных начал, запутаются еще больше".

Выделив на территории города в квартале ісивара специальный участок для строительства публичных домов, власти даже освободили их содержателей от налогов - в обмен на честное сотрудничество с тайной полицией. При этом квартал обнесли стенами и окружили рвом с водой, а его обитательницам (их насчитывалось около четырех тысяч душ) было запрещено покидать огороженную территорию. Исключение было сделано только для трех случаев: вызова в суд, визита к врачу и прогулки с клиентом для любования цветением сакуры.

В ісивару заглядывали самые разные люди: и молодежь и добропорядочные отцы семейств. В Японии всегда считалось, что семья - одно, а "это дело" - совсем другое. Ничего ни у кого не убудет, если весело провести время с подружкой, а вот не суметь семью прокормить и детей воспитать - это уже безобразие и грех.

В публичных домах, как и в любых японских учреждениях, стремились избежать конкуренции среди сотрудников (именно по этим соображениям и сейчас в японских фирмах не принято поощрять выдающиеся таланты). Поэтому клиентам не разрешалось назначать свидания разным девушкам из одного и того же заведения. При входе в ісивару сводник первым делом осведомлялся, имеется ли уже у посетителя постоянная подружка. А если любителю разнообразия удавалось провести администратора, это расценивалось как "неполное служебное соответствие" последнего. Так что свобода выбора у гостей ісивары была весьма относительная. И это способствовало завязыванию связей, не ограничивающихся одной ночью, то есть тех самых "человеческих отношений", которые культивируются и в нынешних веселых кварталах.

Проститутки в средневековой Японии были сплошь грамотными. Кодекс поведения предписывал им частое писание писем с изъявлениями нежных чувств. Кроме того, грамота была весьма полезна и для "обмена опытом" - руководства по технике совокупления издавались тогда в большом количестве. Японская традиция насчитывала 48 любовных поз (знаменитая индийская "Кама-сутра" - 64), однако подавляющее большинство из них, похоже, оставались невостребованными. Это неудивительно: многие довольно трудны для исполнения. К тому же составители пособий обладали изрядным чувством юмора: на одной из картинок изображены готовые к соединению дама и господин, раскачивающиеся на растущих рядышком двух стволах бамбука.

В профессиональных советах для жриц любви много внимания уделялось сопутствующим обстоятельствам. Так, на рассвете рекомендовалось "проникновение сзади" - "будто свет луны из окошка". С любимым, которого ты давно не видела, хорошо лежать сбоку, поскольку это продлевает удовольствие. Говорилось не только об эротических утехах, но и о многом другом - как за собой ухаживать, как вести себя со стариком или юнцом, как кому понравиться, кто какие разговоры любит.

С открытием Японии для Запада и появлением во второй половине XIX века многочисленных европейцев кое-что стало меняться и в ісиваре. Желание угодить новым клиентам привело к тому, что вместо привычных матрасов на циновках в публичных домах вошли в моду кровати (говорят, сами проститутки поначалу их недолюбливали за излишнюю мягкость), стулья (у которых, правда, для удобства отпиливали ножки) и даже ночные горшки. Однако все эти новшества не привились, а сама связь с иностранцем стала рассматриваться как дискредитация почтенного занятия. Существует запись суждений одной профессионалки, сделанная уже в послевоенное время. Эта чистюля на полном серьезе утверждает, что женщины, которые путаются с иностранцами, совершенно не умеют иметь дело с соотечественниками, не желают стирать свое белье и к тому же не брезгуют надевать платья своих подружек.