Чего только не насмотрелся Соловецкий камень, лежащий в Москве между Политехническим музеем, "Детским миром" и КГБ. Намедни он повидал и странное собрание людей в папахах, а также большое разнообразие пестрых флагов, и все они - русские. Собрание не привлекло особого внимания и прошло тихо. В узком кругу монархисты поминали русских фашистов.

Все смешалось в головах русских людей.

Движением "За Веру и Отечество" почтительно назвало фашистов "героями антикоммунистического сопротивления". Самая яркая фигура этого экзотического "резистанса" - глава русских маньчжурских фашистов 30-40-х годов Константин Родзаевский. Он и в самом деле сопротивлялся коммунизму, только называл его "еврейским", действовал под надзором военных и чиновников императорской Японии, а закончил свою боевую и трудовую биографию знаменитым покаянным письмом Сталину. Правда, все равно на всякий случай был расстрелян. В письме Родзаевский фактически признал, что Иосиф Виссарионович успешно воплотил в жизнь программу русских фашистов и сделал это гораздо лучше и системнее, чем горстка харбинских отморозков русского происхождения.

За последние годы подробно и во всех фактических и идеологических деталях установлена первая степень родства между фашизмом и коммунизмом. Гораздо менее проработанной оказалась тема духовной близости монархического, если угодно, "белого" движения и эклектичного русского фашизма (впрочем, фашизм всегда эклектичен и имеет ускользающую природу). В сущности, идейная подкладка у Мира, Труда, Мая, у Бога, Нации, Труда (слоган русских фашистов) и у Православия, Самодержавия, Народности не то чтобы одна - все-таки следует учитывать конкретно-исторические обстоятельства, - но чрезвычайно сходная по направленности, содержанию и форме.

Базовая ценность, ультранационализм, как правило, дополняется социал-уравнительским трепетным отношением к абстрактному Труду. Третий важный элемент - религия, причем она может носить, как в случае с коммунизмом, светский характер. Фашизм и его эманации - штука харизматическая, требует "жесткого менеджера", поэтому, как известно, для полноты картины нужен Вождь и элементы идолопоклонничества. Вождь может быть Царем, Диктатором, Деспотом, Тираном - это всего лишь историко-этнографические формы одного и того же. Неслучайно в белоэмигрантском движении вскоре после октябрьского шока очень быстро возродились симпатии к большевизму на почве черносотенства разной степени жесткости и размышлений о возрождении Великой России.

Так что в сущности нет ничего удивительного в том, что вроде бы миролюбивые русские монархисты, которым бы в цирке или на ярмарках выступать, вдруг вспомнили о нелегкой судьбе Константина Родзаевского и его товарищей. Иногда обнаруживаются весьма интересные родственные связи и кто-то внезапно начинает поминать добрым словом двоюродного дядюшку, умершего более полувека назад...