Среди политических деятелей, участвующих в общественной жизни России, тов. Ленин отличается особой живучестью. Имя его на устах у патриарха, лидеров думских фракций, простых депутатов и сенаторов. Ильич - активный участник опросов, проводящихся разнообразными социологическими фондами. 22 апреля ему исполняется 131 год. Возраст почтенный, заставляющий призадуматься о вечном. Вспомнить о Мавзолее, как это уже издавна заведено.

Если верить социологам, около половины россиян считает, что вождь должен по-прежнему лежать на Красной площади. Столько же сограждан полагает, что Ленин в Мавзолее лежать не должен. Посреди разделенных соотечественников годами бродит растерянная власть и двусмысленно отвечает на прямо поставленные вопросы.

"Будет ли похоронен Ленин?" - вопрошала Ельцина года два назад центральная газета. "Будет", - отвечал президент. И добавлял нетвердо: "Но вот когда - вопрос".

Старый президент был по-своему прав.

Помимо сомнений политических, сама мысль о захоронении бессмертного Ильича до сих пор вызывает некое неудобство, стойкий психологический дискомфорт. Тут многое понамешано: и партийно-государственный страх, и сила привычки, и нечто еще, трудновыразимое, соединяющее в себе безволие и вялую мистику: зачем, дескать, трогать, лежит и лежит, каши не просит... Смущает и непоправимость этой акции, глухо напоминающая непоправимость смертной казни, но с каким-то потусторонним обратным знаком. Противники узаконенных убийств говорят об уникальности человеческой жизни. Противники захоронения мумии говорят об уникальности эксперимента. Расстрелянного не воскресишь, похороненного не мумифицируешь.

Ошибался тов. Сталин: человека нет, а проблема осталась. Однако более всего это проблема политическая. При Ельцине в предвыборные периоды власть всегда напряженно размышляла о пользе и вредоносности похорон. Тогда было рано. Сегодня вроде в самый раз. Популярность Путина столь высока, что он может позволить себе и не такое. Вспоминается, как, проиграв Кремлю бой за Глинку, отдельные горячие либералы предлагали "обменять" сталинскую музыку на ленинские похороны. Но Путин дал понять, что торг неуместен. Теперь, учинив "хрустальную ночь" на НТВ, власть, быть может, озабоченно скребет в затылке: не пора ли создавать новые информационные поводы? Не время ли на удивление миру продемонстрировать "цивилизованность"? Не все ж в Чечню летать...

Плюсы очевидны: воля, историческая решимость, эффект совершенного поступка. Особенно в том случае, если похороны будут проведены гласно и достойно (а не под покровом ночи, как НТВ брали и Сталина выносили). Как прощалась Россия с последним царем, убитым при Ленине.

Однако это вряд ли удастся. Для леваков Ильич, лежащий в Мавзолее, - последняя реликвия. Вряд ли они станут участвовать в собственных похоронах. Легко предсказать, что прощание с останками Ленина обернется грандиозным скандалом. Есть сведения, что именно об этом в Кремле задумывались при Дедушке, планируя операцию "Тело". Цель была проста: спровоцировать левых, вызвать стихийные волнения и прихлопнуть КПРФ в судебном порядке. Однако такой жизнелюбивый сценарий был уже негоден к употреблению в болезненном 99-м. Оттого вместо похорон власть затеяла противоположный процесс: рождение наследника. А для его избрания понадобились иные средства. Куда страшнее.

Сегодня, в году 2001-м, все опять возможно. Зюганов слаб и мешает власти проводить широко разрекламированные реформы. Есть точка зрения, что в отстраиваемой ныне в Кремле двух-трехпартийной системе КПРФ занимает почетную, важную строку. Но есть и такое мнение, что ей не найдется места в новой эпохе; сурковский проект, соединяющий все, что шевелится на левом фланге, может разъединить тов. Зюганова с народом. Захоронить Ильича и переделить в Думе портфели - это ведь все звенья одной многообещающей цепи...

И тогда операция "Тело" заиграет новыми гранями. Тогда день похорон будет назначен указом, поддержан церковью, кремлевскими пиарщиками, остатками правой прессы и внушительной частью интеллигенции. Прощание с Ильичом на Волковом пройдет быстро и спокойно; скандал громыхнет вслед, но, погребенный под ворохом прочих интересных новостей, заметного ущерба власти не принесет. И душа его отмается наконец, чего не скажешь о нашей соборной душе.