Роль и место НБП в протестной активности и ее политическое позиционирование – это разные вещи. Идеология нацболов (если она в принципе существует как внятное и разделяемое всеми членами партии мировоззрение) и политика партии весьма эклектичны. Это естественным образом определяется фигурой лидера, возрастом "личного состава" и нарочитой экстравагантностью действий партийцев, которые до недавнего времени являли собой причудливую смесь ультрасовременных PR-акций и андерграундных перформансов пятнадцатилетней давности. А вот собственно протестная активность лимоновцев, которая началась с лета 2004 года, – феномен достаточно серьезный и требующий анализа.

В ситуации, когда любые проявления обычной для 1990-х годов публичной политики (партии, парламентское представительство, выборы глав регионов, свобода слова и проч.) подавлены или ликвидированы, оппозиция в стране может быть либо имитационной, либо системной, что в нынешних условиях одно и то же. В отсутствие реальной оппозиции протестная активность приобретает либо политизированные формы молодежного сопротивления или гражданского неповиновения (акции НБП и "Яблока"), либо многократного "выброса" социального недовольства, спровоцированного конкретным поводом и затронувшего конкретную группу населения (протесты против монетизации льгот; в перспективе, возможно, против отмены отсрочек от военного призыва).

Весьма показательно, что еще не прошло и недели с начала акций пенсионеров и льготников, как в одном из российских городов местная прокуратура объявила организаторами акции именно лимоновцев. Здесь и принципиальное неверие любых представителей сегодняшней российской власти в то, что в стране вообще возможна неподконтрольная и специально не организованная "американскими эмиссарами" гражданская активность, причем настолько заметная, что она воленс-ноленс попадает на экраны телевизоров. И сознательное конструирование ложной политической реальности – этакая попытка "отмазать" пенсионеров, да еще в год 60-летия Победы, когда гигантские государственные средства будут расходоваться на пышные праздничные церемонии (в то время как стариков не надо учить жить, а лучше помочь им материально). Поскольку других заметных политических сил, оказывающих прямое сопротивление, замечено не было, прокуроры для выстраивания своей сомнительной следственной версии естественным образом воспользовались уже раскрученной торговой маркой – брэндом НБП.

Популярность лимоновцев увеличивается уже по законам саморазвития. Фотография с выброшенным в окно Минздрава на Неглинной портретом Путина – весьма яркий визуальный, едва ли не рекламный образ, который, правда, трагическим образом обернулся для участников акции аномально высокими сроками лишения свободы. Однако этот прецедент не означает, что под суд пойдет, например, и простая провинциальная пенсионерка, стоявшая с характерным плакатом "Путин – враг хуже Гитлера": отыгрываться будут не на стариках, а на молодых людях.

Штирлиц, как известно, очень любил стариков и детей. Однако Штирлиц, конвертированный в нынешнего президента России, точнее, в его телевизионный образ, оказался мишенью, четко выбранной именно стариками и детьми, едва преодолевшими с сомнительной помощью г-на Лимонова трудности пубертатного периода. Эксплуатация в политических целях лидером нацболов не столько определенной идеологии, сколько особенностей переходного возраста дала в условиях дальнейшего закручивания гаек побочные, но парадоксальным образом важные для пробуждения массового политического сознания плоды. Единичные случаи молодежного протеста, достаточно безобидного с точки зрения жизни и здоровья граждан, до такой степени впечатлили власть, что она перестаралась и с квалификацией "преступлений", и с определением лагерных сроков для лимоновцев, превратив их в народных мучеников и политических заключенных.

В этом контексте власть понесла колоссальные имиджевые потери, которые трудно компенсировать, возложив вину за организацию митингов пенсионеров на нацболов. Российское начальство продемонстрировало и свою несправедливость (и в самом простом, житейском смысле и в профессиональном – юридическом), сделало достоянием гласности свою истерику, проистекающую от административного бессилия, обнаружило неспособность справиться с первыми ростками гражданского протеста, который при этом, как и было отмечено выше, исходил от любимых возрастных персонажей придирчивого в виде объектов сочувствия Штирлица.

Надо понимать и то обстоятельство, что с началом судебных преследований и расширением методов и географии протестной активности НБП в ее прежнем виде кончилась. Никакой партии с эклектичной до абсурда идеологией больше нет. Как нет, впрочем, и оформленного демократического движения, которое в принципе не может быть сформировано на базе игрового или реального "национал-большевизма". В этом смысле НБП – "выжатый лимон". Зато теперь есть прецедент неадекватно жестких политических репрессий по отношению к молодежи, протестовавшей на манер классических представителей контркультуры образца мая 1968 года. С той лишь разницей, что нынешний молодежный протест еще не стал массовым. (Именно этого вкупе с новыми репутационными издержками власть и боится.)

Если в России и возникнет массовое оппозиционное движение, то НБП будет всего лишь его заметной, но не системообразующей частью. Функция лимоновцев - это роль прецедента, в котором отразилось и бессилие государства, и принципиальная возможность полноценной протестной активности по мере бронзовения и ужесточения режима авторитарной власти в России.

Власть поскользнулась на "лимонной" корке и тем самым поставила под сомнение свою устойчивость и состояние вестибулярного аппарата. Значит, в 2005 году нас ждет еще не один сюрприз из области протестной активности, а то и прямого сопротивления.