Итак, Басаева не застрелили из засады, не прикончили в зачистке и даже не отравили свои. Его даже не разорвало на куски - так, что не предъявить заинтересованной общественности ни одного доказательства.

А ведь общественность уже готова была поверить!

Насчет последнего - артиллерийского - способа возмездия звучало почти убедительно. Кто-нибудь видел труп Дудаева? Не видел. Кто-нибудь сомневается в том, что Дудаев мертв? Никто не сомневается. То есть почти никто...

В истории с псевдогибелью Басаева имеется два сюжета, как, собственно, и должно быть в настоящей трагикомедии. Комических персонажей по обыкновению немало, но генерал Трошев, по тому же обыкновению, солирует особенно удачно. Его дар от Бога, самые смешные роли он исполняет с самым, как и положено, серьезным лицом: снаряд попал прямо в Басаева, это мы знаем точно, потому что захватили четверых бандитов из его отряда, которые о таком басаевском финале и рассказали. В общем, доказательств не ждите. А какие, собственно говоря, еще нужны доказательства, если еще задолго до указанного прямого попадания другой герой жанра со сценическим именем Ястржембский объяснил: Басаев мертв, потому что доказательствами того, что он жив, мы не располагаем.

Страна, которой сказали, что доказательств не будет, все равно замерла в ожидании каких-нибудь радиоперехватов или видеосвидетельств. Интернет запестрел баннерами на тему страшной смерти Басаева, и те, кто понаивнее, следовали за сенсацией, чтобы по указанному адресу наткнуться все на того же Трошева или Ястржембского. Страну на всякий случай принялись успокаивать. Дескать, даже если Басаева не убили сейчас, что, впрочем, не доказано, то рано или поздно он непременно свой конец найдет. С чем спорить, понятно, было бы глупо.

Песню, как водится, испортили правозащитники. Бог его знает, сколько бы еще упражнялись спецпропагандисты, ставшие заложниками собственного представления, если бы в том же Интернете рядом со ссылками на некрологи Басаева не появилось сообщение об интервью, которое предполагаемый покойник, лишившийся тела, дал Александру Подрабинеку. Впрочем, может быть, все было совсем не так, и "после" совсем даже означает "вследствие", тем более что и сам текст интервью, датированный 15 мая, хорошо подготовленного Трошевым человека ни в чем не убеждает. Словом, интервью появилось в конце прошлой недели, и наступающий понедельник в соответствии с традициями жанра должен был начаться с разоблачений фальшивки, предъявленной Подрабинеком.

Понедельник наступил, но о Подрабинеке ни слова. Будто и нет никакого интервью. Будто ни одна распечатка не ложилась на стол Трошеву, Ястржембскому или Квашнину. Комедия закончилась, и паузу заполнил генерал Молтенской, которому с самого начала выпала роль исключительной сложности - будучи командующим объединенной группировкой в Чечне, создавать ей без отрыва от основной работы человеческое лицо. То есть не только подавать тревожные сигналы о нарушениях в концлагерях прав человека, но и доказывать, что IQ российского генерала отнюдь не навсегда остановился на отметке "Трошев". Получается это у г-на Молтенского не всегда - и не по его собственной вине. Расследования на тему зачисток превращаются в сотни маленьких и незаметных экспертиз полковника Буданова, а для чтобы наше руководство выдало что-нибудь соответствующее здравому смыслу, нужно сначала до занавеса доиграть комедию. Собственно говоря, рапорт Трошева о победе федеральной артиллерии над Басаевым уже был симптомом окончательной безысходности. Перевести его на человеческий язык, то есть сообщить ровно обратное, было доверено Молтенскому.

Власть, кажется, поняла, что на кону уже только интеллектуальная репутация ее военачальников и организаторов пропагандистской победы - в этом случае все было бы не так уж и страшно. Хуже другое. Фантазии на предмет гибели Басаева понемногу начинают сеять подозрения в другом успехе, следствием которого эти фантазии и стали: а может быть, и Хаттаб не так уж безнадежно себя чувствует, ведь его-то тело тоже по сей день не обнаружено? Но и это можно было бы стерпеть.

А вот что будет, когда все и в самом деле поверят, что Басаев и Хаттаб действительно мертвы? Ведь, помнится, именно против них и затевался уже довольно много лет назад второй чеченский поход. Теперь вроде задача выполнена, можно и заканчивать.

А заканчивать не получается.

Басаев, между прочим, уже особенно и не воюет. Не слышно о ратных подвигах Гелаева. Не слышно вообще никого, кто известен как враг. На слуху фамилии полевых командиров, которых, кажется, за пределами их родной деревни узнают только после взрывов в Каспийске. И которым три с небольшим года назад, когда все только начиналось, ни один Хаттаб не доверил бы ни руководство дагестанским походом, ни даже взрыв фугаса на дороге.

Гибель Басаева стала бы точкой в истории, которая совсем не намерена заканчиваться. Так что все должно быть наоборот, и власть, так динамично похоронившая Хаттаба, теперь пуще самых преданных басаевских телохранителей должна заботиться о его жизни и здоровье. Басаев жил, жив и должен жить - хотя бы до выборов.

ИНФОРМБЮРО: Судьба лидеров чеченских боевиков