статья Наступление министра обороны

Илья Мильштейн, 07.06.2005
Сергей Иванов. Кадр Первого канала

Сергей Иванов. Кадр Первого канала

Пять лет назад это выглядело иначе. Тогдашнего начальника российского Генштаба Квашнина терзала мука, он был вне себя, он докладывал в Кремле своему главнокомандующему о происшествии невероятном: русский офицер убил чеченку!.. И человек в Кремле, успокаивая взволнованного генерала, отдавал приказ: судить. Судить по справедливости, строго и беспощадно, до скончания века.

Год назад драматизма тоже хватало. Смертельно обиженный Квашнин покидал армию и, по слухам, сильно выражался в адрес главнокомандующего. Его наказывали за очередное поражение на войне и за то, что не поладил с министром обороны, а он не соглашался, чуть ли не бунтовал. Слухи, к счастью, не подтвердились: бунта не было. Генерал принял из уст президента благодарность за верную службу, а из рук - новый высокий пост.

Некоторое время спустя полемика повторяется, на другом уровне, с другими фигурантами, однако повод все тот же - Чечня. Как и пять лет назад, речь идет о зверском убийстве, совершенном российскими военнослужащими в Чечне. Как обычно, исход конфликта видится предрешенным: министр победит.

Разгадка проста. Глава Минобороны Сергей Иванов принадлежит к тому чекистскому клану, откуда у нас сегодня вышло целое поколение победителей, начиная с президента. В отличие от Главного военного прокурора Александра Савенкова, который просто поставлен следить за исполнением законов в армии, подчиненной чекистам. Ему не нравится эта армия, и вот господин прокурор извещает об этом публику. Министр обороны воспринимает такую критику как посягательство на святое: на свою власть. То есть весьма болезненно.

На вчерашней пресс-конференции Иванов рвал и метал. Кажется, ни одно из критических замечаний Савенкова он не оставил без своего раздраженного комментария. Но более всего человека с Арбатской площади задели те слова прокурора, что касались недавно опять завершенного суда над убийцей Ульманом и его подельниками. Оправдательный приговор, вынесенный им судом присяжных, Савенков назвал беззаконным. Если цитировать дословно, он сказал, что этот "вердикт к вопросам правосудия не имеет никакого отношения".

Квашнина Иванов снимал, действуя методом примитивной подковерной интриги: у министра обороны с верховным главнокомандующим давняя профессиональная дружба. В дискуссии с главным военным прокурором он использует иной стиль: гласность вперемежку с правозащитной риторикой. "Я не понимаю, - ужасается Иванов, - как юрист может говорить о том, что двоекратное оправдание подозреваемого судом присяжных не имеет вообще никакого отношения к правосудию... Извините, зачем мы тогда создавали суд присяжных..."

Двоекратное или двукратное - вопрос к филологам. Зачем создавали - вообще не вопрос: для Страсбурга, как и дело Буданова. А дело сочинялось для однократного использования, чтобы защитить армию от всех других подобных дел; поэтому Ульман на свободе. Что же касается чистой юриспруденции, то надо бы успокоить министра: ни адвокату, ни прокурору никаким правосудием не воспрещено комментировать решение суда. Тем более вердикт, оправдывающий заведомых душегубов - уличенных и нераскаявшихся. Не говоря уж о том, что очередной приговор Северокавказского военного суда по делу Ульмана и др. - не окончательный. Наверное, будут еще суды, хотя на правосудие по-прежнему надежды мало.

Однако повторюсь: проблема тут не в спецназовцах и не в суде присяжных, чья репутация так тревожит Сергея Иванова. Министр проводит спецоперацию против главного военного прокурора - в этом смысл его громких метаний в поисках юридической правды. Он желает убрать Савенкова и увидеть в его кресле кого-нибудь посговорчивей и поскромней. Он мечтает о таком прокуроре, который никогда не позволил бы себе того, что позволяет нынешний: говорить о состоянии кадров в ивановском ведомстве и о преступлениях, совершаемых в Чечне.

Окрик из Петербурга, где проводил свою пресс-конференцию Иванов, - серьезное предупреждение для Александра Савенкова. Перед ним выбор: ответить или прикусить язык. Называть беззаконием то, что он считает беззаконием, или всякий раз спрашивать разрешения у министра обороны. Пытаться в третий раз посадить убийц или, вздохнув, преисполниться уважения к вердикту присяжных, как советует ему министр. Рассказывать и дальше о том, в каком ужасающем состоянии находится у нас армия и военные суды - или взять под козырек. Борьба с обидчивым Ивановым представляется безнадежной. Капитуляция оскорбительна для чести. Нелегкий выбор. А двоекратно министр повторять не будет.

Илья Мильштейн, 07.06.2005


новость Новости по теме