Некоторые сомневаются в невиновности Сутягина. И это их право. Александр Подрабинек пишет: «Уже несколько месяцев длится острая полемика вокруг Игоря Сутягина и его дела». На самом деле никакой полемики, тем более острой, нет. Было продолжение примитивных «наездов» Юлии Латыниной, начавшихся вскоре после вынесения приговора Сутягину и продолжающихся, с некоторыми техническими перерывами, по сей день.

Это были наезды как на Сутягина, так и в скрытой форме на тех, кто аргументированно выступал с опровержениями обвинений, – адвокатов и правозащитников. Не исключено, что в большей степени это было направлено на последних, так как сам Сутягин уже был выведен за пределы активного полемического пространства. Адвокаты по понятным причинам ограничивались чисто юридическими аспектами дела, которое фактически носило не юридический, а политический характер и было заказным в рамках репрессивно-политической концепции власти: враждебное окружение, внутренние враги, кругом шпионы.

Подтверждением может служить публичная активность самых высоких чиновников чекистского ведомства. Вот, например, сам прежний директор ФСБ Николай Патрушев: «В октябре 1999 года был задержан сотрудник Института США и Канады РАН Сутягин. В ходе расследования вскрыты факты шпионской деятельности его связи - американского гражданина Джошуа Хэндлера, специалиста по ядерной безопасности, находящегося сейчас в США. Предварительно установлено, что Хэндлер получал от Сутягина секретную информацию о ВС России и передавал ее разведорганам США. К сожалению, некоторые журналисты, не зная об этом, в публикациях показывают Сутягина как «честного и мужественного гражданина, выступающего за демократические свободы».

Глупее не придумать. Такого обвинения Сутягину не предъявляли. Выходит, что это чисто политическая декларация высшего функционера ФСБ и жесткое указание на осуждение любой ценой.

По-человечески можно согласиться, что многие десятки публикаций с разоблачениями следствия, послушного суда с участием чекистов-присяжных и понятливых прокуроров раздражали ФСБ и серьезно подрывали их и без того хилое реноме. Но не до такой же степени, чтобы говорить такие глупости.

Для того чтобы понять всю надуманность обвинения, вполне достаточно почитать определение Калужского областного суда от 27 декабря 2001 года. Тогда, после тщательного судебного следствия, судья Гусев совершенно отчетливо сказал, что предварительное следствие ФСБ никаких доказательств вины Сутягина не дало. Определение по делу Сутягина в первом судебном процессе по своей сути было приговором тем, кто сфабриковал это дело – чекистам.

Можно много говорить о «вине» Сутягина, но лучше, чем это сделано в определении Калужского областного суда, не скажешь. Надеюсь, что цитаты помогут понять истину и не сильно утомят читателей.

Судья Гусев отмечал: «Формулировка обвинения, данная в обвинительном заключении, не может существенно отличаться от предъявленного обвинения, и ухудшать положение обвиняемого. Эти положения закона по данному делу выполнены не в полной мере. В нарушение указанных требований закона формулировки обвинения в постановлении о привлечении Сутягина И.В. в качестве обвиняемого от 19.09.2000 г. (том 1 л.д. 166-177) и обвинительном заключении (том 12) приведены неконкретно. В указанных следственных документах приводится наименование тем, общие характеристики сведений, которые Сутягин, по мнению следствия, собирал, хранил и передавал либо собирался передать, но не приводится конкретное содержание указанных сведений. То есть в этих процессуальных документах орган предварительного расследования не указывает, какие конкретно сведения по каждой из перечисленных тем, как установлено следствием, Сутягин собирал, хранил с целью передачи Ш. Кидду и Н. Локк, передавал или намеревался передать».

А вот как суд оценил любимую Латыниной тему о подводных лодках.

..."б) "Успехи Российского подводного флота в обнаружении подводных лодок противника", в частности, об акустических и иных методах обнаружения подводных целей, в том числе физических основах метода обнаружения целей но их кильватерному следу". Это из обвинительного заключения. По мнению следствия, Сутягин это передал Ш. Кидду и Н. Локк.

А вот это судья Гусев: «Такая формулировка обвинения не содержит конкретных сведений об акустических, тем более об "иных" методах обнаружения подводных целей, в том числе и о физических основах метода обнаружения целей по их кильватерному следу".

От себя могу добавить, что "физические основы" общеизвестны и о них можно прочитать в специальной литературе и в учебниках. Таких работ множество. Сошлюсь лишь на книгу Владимира Щурова («Векторная акустика океана»), но не потому, что она уникальна, а лишь потому, что Щурова, сотрудника Тихоокенского океанологического института ДВО РАН (Владивосток), пытались в то же время обвинить в разглашении гостайны, а затем в экспорте технологий двойного назначения. Щурова удалось отстоять: два года условно... Обвинения сыпались параллельно. Во Владивостоке кроме Щурова пытались обвинить сотрудников того же института Юрия Хворостова и Владимира Сойфера. В Красноярске – Данилов, в Новосибирске докторов наук Олега Коробейничева и братьев Олега и Игоря Мининых...

А вот еще одна из оценок определения: «Что касается формулировки обвинения в отношении сведений о закрытом наименовании двигателя, то и в постановлении, и в обвинительном заключении приводятся два взаимоисключающих вывода: название этого двигателя органы следствия указывают как в числе сведений, составляющих государственную тайну, так и в числе сведений, не составляющих государственную тайну, ничем не мотивируя свои выводы (том 1 л.д.174, 173; том 12 л.д. 14. 92, 94).

Ну, а это просто шедевр следствия:
«Выполняя задание Ш. Кидда и Н. Локк, Сутягин в период с 22 октября 1998 года по 15 января 1999 года (до чего точно! - Э.Ч.) собрал из открытых печатных изданий, а также иных неустановленных источников аналитические сведения о России, которые хранил по месту жительства и работы, а также запоминал их, с целью передачи иностранной разведке для использования их в ущерб внешней безопасности Российской Федерации».

Напоминает ежовские времена? Да. Но посмотрите, как замечательно это соответствует глубокой мысли Николая Патрушева: "главное внимание иностранных разведок в настоящее время уделяется сбору информации, характеризующей становление России как демократического государства в структуре мирового сообщества..." (тезисы выступления директора ФСБ Н. Патрушева на встрече с главными редакторами российских средств массовой информации 18 декабря 2001 года в информационном агентстве ИТАР-ТАСС). Разве может при этом следствие игнорировать «мудрые» указания руководства?

Здесь следует сказать, что никаких оперативных данных о шпионской деятельности Сутягина у ФСБ просто не было. Его примитивно обманули, сказав что это просто беседа, для того чтобы помочь ему, если вдруг он поймет, что его пытаются завербовать. Не чувствуя своей вины, под чаек с коньячком, Сутягин расслабился, проникся доверием к чекистам и открыто рассказал о работе с Alternative Futures. Впрочем, ему действительно нечего было скрывать.

А уж как делаются нужные тексты следователями, хорошо известно и по другим делам. Обвиняемого ученого спрашивают: "Скажите, а вы встречались с С."? Обвиняемый отвечает: "Да, я несколько раз встречался с С., ходил с ним в ресторан..." В протоколе пишут: "Да, я встречался с агентом такой-то разведки и ходил с ним в ресторан". Добавить просто нечего. Так делают «шпионов».

Вернемся к определению. Судья Гусев легко установил, что: «Вину Сутягина И.В. в сборе, хранении и передаче сведений Ш. Кидду и Н. Локк по конкретным темам следствие устанавливает в том числе и показаниями самого Сутягина... Как видно из материалов дела, наряду с объяснениями Сутягина И.В. в деле содержится 49 протоколов его допросов. При этом в обвинительном заключении не только не проанализированы, но даже и не приведены показания Сутягина об обстоятельствах сбора и хранения им сведений, а также о конкретном содержании указанных сведений».

Приведем наиболее типичные формулировки, которыми заполнено почти все определение:

«Какие конкретно сведения по этой теме, в каком объеме Сутягин собрал, хранил с целью передачи и передал Ш. Кидду, следователь ни в постановлении о привлечении Сутягина в качестве обвиняемого от 19.09.2000г. (том 1 л.д. 166-177), ни в обвинительном заключении не указывает». А действительно, зачем указывать? И так посадят!

А это уже специально для Александра Подрабинека:
«Что касается формулировки обвинения в отношении сведений о закрытом наименовании двигателя, то и в постановлении, и в обвинительном заключении приводятся два взаимоисключающих вывода: название этого двигателя органы следствия указывают как в числе сведений, составляющих государственную тайну, так и в числе сведений, не составляющих государственную тайну, ничем не мотивируя свои выводы (том 1 л.д.174, 173; том 12 л.д. 14. 92, 94)».

И далее: «По теме "Проблемы противоракетной обороны" в обвинении не приведены конкретные сведения "об исполнении договоров СНВ, ПРО", которые Сутягин собрал, хранил и передал». Но даже если бы были приведены, то разве открытые договоры и сведения об их исполнении могут быть секретом?

Судья отмечает: «В обвинительном заключении приведены взаимоисключающие доказательства, касающиеся одних и тех же обстоятельств, которые не проанализированы и не получили никакой оценки следствия.

Так, Сутягину предъявлено обвинение в том, что он собрал, хранил и передал Ш. Кидду по теме «Варианты состава стратегических ядерных сил РФ на период около 2007 года» сведения, составляющие государственную тайну. При этом в обвинительном заключении приведено три доказательства: заключение комиссии экспертов 8 Управления Генерального штаба ВС РФ от 29 февраля 2000 года, согласно которому сведения по этой теме составляют государственную тайну и имеют гриф «совершенно секретно» (том 12 л.д. 47); показания эксперта Килессо Л.А., из которых следует, что сведения по этой теме не в полной мере соответствуют действительности, однако составляют государственную тайну (том 12 л.д. 49); заключение экспертной комиссии Генерального штаба ВС РФ от 17 августа 2000 года, согласно которому сведения по этой теме действительности в полном объеме не соответствуют и государственной тайны не составляют (том 12 л.д. 53).

Особенно впечатляет утверждение эксперта, что сведения не соответствуют действительности, но составляют государственную тайну!

Итог первого судебного процесса таков: «Таким образом, анализ постановления о привлечении в качестве обвиняемого от 19 сентября 2000 года и обвинительного заключения приводит суд к выводу о том, что предъявленное Сутягину И.В. обвинение в части содержания сведений о России, составляющих государственную тайну, и иных сведений, в сборе, хранении этих сведений по заданию представителей военной разведки США и передаче их представителям военной разведки США с целью причинения ущерба внешней безопасности Российской Федерации является неконкретным».

Впрочем, даже убрав более 90 процентов обвинений, ФСБ свою задачу выполнила и усадила Сутягина на 15 лет. Для этого просто потребовался нужный судья и соответствующая коллегия присяжных.

Только по воле случая, благодаря маразму чекистов, передвигающихся стадами, Сутягин оказался на свободе.

Вместо поздравления некоторые журналисты и правозащитники добровольно берут на себя обвинительные функции ФСБ и кричат вдогонку: ату его, он шпион! Он нас обманул! А он никого не обманывал. Молча сидел почти 11 лет за решеткой, хотя и не имел допуска к государственной тайне. Это означает, что он и в глаза не видел те перечни, в которых перечислены сведения, составляющие государственную тайну, так как ведомственные перечни сами имеют гриф «секретно». Гражданам без допуска не полагается знать, что на самом деле является у нас секретом.

А теперь вспомним некоторые выступления чекистов. Они многое проясняют. Вот начальник Калужского УФСБ Валерий Логинов (это они изловили «шпиона» Сутягина): «Для нас как органа государственной безопасности вскрытие акции шпионской деятельности - не только большой оперативный успех, но прежде всего получение данных о новых формах и методах проведения разведывательно-подрывной деятельности против Российской Федерации. Не скрываем, у каждого сотрудника Калужского управления такие результаты вызывают чувство гордости и удовлетворения, тем более что о них докладывалось президенту Российской Федерации».

Вот, оказывается, в чем дело! Доложили самому лидеру нации!

Не отстает и губернатор Калужской области Анатолий Артамонов: "Моя точка зрения не изменилась. Сам ход судебного заседания я комментировать не могу, так как не знаком с материалами многотомного дела. Виноват И. Сутягин с точки зрения закона или нет – решит суд. Но как человек и гражданин я считаю, что анализ стратегической информации, даже на основе открытых источников, и продажа результатов этого труда за границу – а И. Сутягин этого не скрывает и не считает зазорным – должен быть осужден. Перед обществом он виноват". Высокая правовая культура губернатора, правда?

А в заключение хотелось бы вернуться к причине всех этих шпионских дел и преследований ученых. Сегодня нет сомнений, что организатором шпионских дел и процессов является Путин. Мы неоднократно публиковали фрагмент выступления Путина 19 апреля 2000 года в Госдуме. Все прошло мимо. Повторим еще раз. Понять то, что он говорит очень важно.

"Прежде всего присоединяюсь к Евгению Максимовичу Примакову по поводу замечания в адрес членов Правительства, в том числе и министра иностранных дел. Если министр иностранных дел будет замечен в том, что он вне рамок своих служебных обязанностей поддерживает контакты с представителями иностранных государств, то он, так же как и любые другие члены Правительства, депутаты Государственной Думы, руководители фракций, так же как и все другие граждане Российской Федерации, будет подвергнут определенным процедурам в соответствии с уголовным законом. И должен сказать, что те последние мероприятия, которые проводятся в Федеральной службе безопасности, говорят нам о том, что это вполне возможно. Это первое".

Так что же это означает? Какие последние мероприятия? Мне кажется, что в известном Уголовном кодексе (может быть, есть какой-нибудь секретный уголовный кодекс?) нет даже упоминания об уголовной ответственности за общение с иностранцами. Но ведь не зря же Путин говорит, что это вполне возможно. Означает это только одно: людей, обвиненных в государственной измене, сажали или пытались посадить на самом деле за общение с иностранцами, но подбирали им для этого легальные статьи Уголовного кодекса, связанные с общением с иностранцами (госизмена, разглашение гостайны, экспорт технологий двойного назначения). Похоже, что Путин просто проговорился.

Так вот, последними «мероприятиями» ФСБ в то время были посадки ученых. Делать это было достаточно просто: ученые действительно достаточно широко общались с иностранными коллегами.

Важно заметить, что наезды на ученых не прекратились и сегодня. С апреля 2010 г. в Лефортовской тюрьме сидят два профессора Балтийского государственного технического университета - Евгений Афанасьев и Святослав Бобышев. До сих пор за решеткой остаются Валентин Данилов, Игорь Решетин, Сергей Визир, Михаил Иванов, Иван Петьков. Их дела столь же доказательны, как и «дело» Сутягина.

Сомневаться не вредно. Но публиковать свои обвинительные сомнения нужно тогда, когда они превращаются в доказательства. Иначе это очень похоже на то, что делали следователи ФСБ.

Сутягина усадили на основании сомнений. Сотрудник ФСБ, выступавший в качестве эксперта, убедительно доказал это, сказав примерно следующее (смысл совершенно точен): - на основании анализа имеющихся материалов можно предположить, что Alternative Futures является подразделением американской военной разведки. Вот так, на основании предположений и сомнений, Сутягин и превратился в политического заключенного. Оправдывать сегодня иллюзионистов из ФСБ безнравственно.