На днях состоялось очередное заседание суда по "делу 15 сентября". Иногда его ещё называют "делом Староверова", поскольку он оказался по нему единственным обвиняемым.

Будучи одним из защитников Староверова, я принял в этом заседании активное участие. Заседание оказалось ключевым. Допрашивались последний свидетель обвинения - полковник полиции Андрей Шмонин и "потерпевший" прапорщик полиции Игорь Лебедев.

Сразу следует сказать, что в качестве свидетеля полковник Шмонин оказался лишь потому, что руководил "оперативным штабом" по разгону митинга. Событий, о которых он должен был свидетельствовать, он не видел, о чем честно заявил суду. Однако допрос Шмонина оказался достаточно интересным. Например, полковник так и не смог назвать суду конкретную норму закона "О митингах", которой он руководствовался, принимая решение о разгоне. Не смог описать эту норму своими словами. И более того, не мог назвать даже номер статьи закона "О митингах", которая могла бы содержать такую норму. На прямой вопрос, была ли соблюдена процедура прекращения митинга, действительно предусмотренная статьёй 17 этого закона, полковник также не смог дать сколько-нибудь вразумительного ответа. Поэтому я не могу сказать, как это сделал Стас Дмитриевский, что я не согласен с этой интерпретацией закона "О митингах". Чтобы интерпретировать закон, нужно его как минимум знать. Полковник такого знания не продемонстрировал.

Кроме того, Шмонин фактически признался, что не контролировал происходящее на площади, а о том, что Зайцева получила удар по голове спецсредством, узнал лишь через час в отделе полиции. Фактически это было признание в собственной некомпетентности.

Неудивительно, что накануне он был от занимаемой должности освобожден.

Удивительно, что этого не случилось раньше.

Ещё более интересным оказался допрос "потерпевшего" Лебедева.

Как я уже говорил, давая интервью Станиславу Власову для фильма "Боль", эпизод с якобы бывшим у задерживаемого Ильи Мясковского флагом стал ключевым для разоблачения лжесвидетельств.

Напомню, что трое свидетелей обвинения дали почти идентичные показания, совпадающие в мельчайших деталях. Однако, когда защита стала подробно выяснять эти детали в суде, тут же всплыли неустранимые противоречия. Эпизод с флагом оказался наиболее ярким.

Итак, как мы помним, Исмятулина в своих показаниях, данных следствию, утверждала, что у Мясковского перед задержанием был в руках флаг Левого фронта. На суде она эти показания подтвердила. Между тем в показаниях Лебедева и Борисова (сержанта, напарника Лебедева), данных следствию, фигурировал просто "флаг" без какого либо описания.

Когда на предыдущем заседании допрашивали Борисова, я задал ему вопрос про этот флаг.

Борисов описал флаг Стратегии-31.

На последнем заседании Староверов задал вопрос про флаг Лебедеву.

Лебедев описал флаг партии "Другая Россия".

Таким образом, по одному этому факту все ключевые свидетели обвинения дали взаимоисключающие показания.

Казалось бы, зачем врать в таком незначительном эпизоде, не имеющем решающего значения для дела? Но, с одной стороны, полицейские и связанные с ними "свидетели" лгут как дышат, а с другой стороны, им было нужно хоть какое-то основание для задержания Мясковского. Таким формальным основанием для них и послужил этот выдуманный флаг. Однако они не удосужились договориться между собой о подробностях. И только Исмятулина проявила фантазию и заявила, что флаг был Левого фронта.

Я хорошо помню начало митинга. Мясковский сказал тогда: "Я не хочу винтиться. Сегодня я буду только снимать". И показал фотоаппарат. "Наивный! - подумал я. - Идти на оппозиционный митинг в футболке с символикой Стратегии-31, рассчитывая при этом, что тебя не задержат, - это простодушие". Но ничего ему не сказал.

Естественно, никакого флага у него в руках не было.

Другим существенным противоречием в показаниях свидетелей обвинения было определение места событий. Лебедев и Борисов указали действительное место - к западу от памятника, - а Исмятулина назвала то, что находится с северной стороны.

Если настоящий свидетель и может ошибиться на несколько метров, то перепутать северную сторону памятника с западной уже почти совершенно невероятно.

Ещё одним интересным открытием на этом судебном заседании было то, что как выяснилось, полицейские Шмонин и Лебедев не знают толком даже закон "О полиции", на который ссылались в обоснование своих действий. Справедливости ради стоит отметить, что степень правовой безграмотности у них разная. Если Шмонин еще что-то смутно помнит, то Лебедев потряс публику и защиту тем, что вообще не видит разницы между терминами "неповиновение", "противодействие", "сопротивление" и "нападение". А когда я просил его назвать хотя бы число участников митинга, в отношении которых он применил свою дубинку, не смог этого сделать. Кроме того, он категорически отрицал, что, нанося ею удары неопределенному количеству людей, мог причинить им телесные повреждения.

Однако на вопрос адвоката Сидорова была ли какая-то угроза его жизни и здоровью в тот момент, когда он вовсю орудовал своей дубинкой, нанося удары гражданам, Лебедев честно ответил, что не было.

Кроме того, Лебедев сообщил суду (и даже подчеркнул это), что Староверова может опознать только по видео. На самом месте событий он его не видел и не помнит.

В судебном заседании также прозвучала информация о том, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела против самого Лебедева по факту нанесения Зайцевой телесных повреждений отменено и проверка, которую вёл местный СК, продолжится. Судя по всему, вести её будет другой следователь, поскольку Сергей Малахов перевелся в другой район.

Следующее заседание состоится 21 ноября в 9.30. На нем будут исследованы письменные доказательства обвинения и осмотрена видеозапись «инцидента».

Защита также потребовала повторно допросить потерпевшего.

Следим за развитием событий.