В широком смысле репрессивная государственная политика в отношении некоммерческих организаций в России началась еще в 1999 году. Первая волна была в 1999-2001 годах. НКО заставляли перерегистрироваться, а Министерство юстиции отказывалось признавать деятельность по защите прав человека уставной задачей организаций.

Вторая кампания началась в 2006 году - с созданием Росрегистрации и с волной проверок, представлений и исков о ликвидации или о прекращении деятельности. Она закончилась в 2008 году с избранием Дмитрия Медведева на пост президента.

Третья кампания началась почти два года назад, когда был принят так называемый закон об иностранных агентах. Эта волна все еще идет.

С ней, на мой взгляд, помогает бороться судебное обжалование.

Когда начались массовые прокурорские проверки, мы активно стали агитировать руководителей НКО за обращение в суды. Прокуроры имели плохое представление об НКО, не знали специфики их деятельности и нахрапом инициировали проверки. Мне стало очевидно, что в Министерстве юстиции не разделяют такого рьяного отношения к применению этого закона. Условия для судебных процессов были хорошие. Выигрыш был очень вероятен - хотя бы по формальным основаниям. Он стал бы свидетельством того, что прокуратура не всегда права, что можно добиваться судебной защиты.

Итог получился даже лучше, чем мы ожидали. Есть около двадцати решений в пользу НКО, причем мы - организация "Агора" - были причастны к большинству из них. Можно говорить, что судебная система не восприняла закон об иностранных агентах.

Что касается недавнего решения Конституционного суда по этому закону, то я воспринимаю его положительно. Даже ради того, чтобы КС признал необходимость пересмотреть решение в отношении ассоциации «Голос», стоило затевать все обращения в суды. Всю эту историю стоило затевать хотя бы ради одного мнения судьи Ярославцева, которое скорее всего учтет и ЕСПЧ. И уж тем более ради консолидации Совета по правам человека при президенте, который сейчас очень разношерстный.

Наше объединение - один из главных плюсов нашей борьбы.

Да, КС не дал четких критериев политической деятельности. Но, мне кажется, нет ни одного человека, который мог бы четко определить термин «политическая деятельность». КС так и сказал, что некоторые термины невозможно определить. ЕСПЧ тоже не определяет слово «пытка», а интерпретирует его в своих решениях.

Разумеется, решение КС компромиссное. Оно как бы делает реверансы и в сторону заявителей, и в сторону власти, дает всем основания утверждать, что есть и плюсы, и минусы. Однако едва ли кто-то мог всерьез полагать, что КС возьмет на себя политическую смелость признать, что закон не соответствует Конституции, как это сделал судья Ярославцев. По моей информации, он может оказаться не единственным, у кого есть особое мнение.

Стоит отметить, что между «Агорой» и «Мемориалом», например, после принятия закона об иностранных агентах возникли некоторые разногласия, которые существуют до сих пор. На нашей стороне Совет по правам человека и уполномоченный по правам человека.

Но есть те, кто считает, что нужно было сразу идти в Европейский суд по правам человека, подключать Совет Европы и другие инстанции, к примеру, Венецианскую комиссию. Впрочем, оба этих юридических подхода переплетаются.

Всегда стоит задавать себе вопрос: какова вообще задача твоей правозащитной деятельности? Если нет доверия российской судебной системе, то, получается, нет смысла обращаться в суды и заниматься юридической деятельностью – она предполагает обращение в государственные органы, которое невозможно без доверия к ним.

Наша миссия заключается в том, чтобы именно юридическими средствами в национальных судах добиваться справедливости. Ставить перед собой завышенные цели невозможно, особенно если речь идет об интересах конкретного клиента.

Я надеюсь, что сегодня НКО почувствовали, на что они способны. Власть говорит им: либо идите в реестр, либо ликвидируйтесь, либо перестаньте получать иностранное финансирование. Задача в том, чтобы сопротивляться властям законными способами, не ускорять решение этой дилеммы. Отсрочка процесса в Замоскворецком районном суде выгодна НКО. Чем дольше будет висеть – тем лучше. Это не дает возможности прокуратуре принимать дальнейшие репрессивные шаги.

Стоит помнить, что идет не только тактическая, но и стратегическая борьба. Ситуация внутри страны будет меняться, и меняться к лучшему в отношении прав человека. Начало судебных процессов сейчас – это задел, который потом позволит добиваться положительных результатов. Хотя бы морального удовлетворения.