Сегодня я и Алексей Соколов, эксперт Фонда защиты прав заключенных, приехали на заседание Стародубского районного суда, где рассматривались жалобы Сергея Кривова к руководству колонии. Кривов выдвигает порядка десяти требований, а основная его претензия в том, что его обращения и жалобы остаются без ответа.

То, что происходило в суде, нас удивило. Оказалось, что судья Геннадий Гарбуз сам несколько дней назад посетил Кривова в колонии, поговорил с ним, принял от него дополнительные требования, помог оформить доверенность на Соколова, дал указание начальнику колонии, чтобы тот эту доверенность и другие бумаги принял... Он также объяснил Кривову, что не может обеспечить его присутствие на заседании суда, потому что рассмотрение гражданских дел с участием заключенных не практикуется, а устроить видеоконференцию в Стародубе нет технической возможности: в суде стоят довоенные стулья, сам городок скорее напоминает село.

В моей практике никогда такого не было, чтобы судья сам ходил к осужденному. Возможно, причина в резонансе, или же, например, сотрудников суда впечатлило наличие в деле московского адвоката. Нас встретила секретарь, сразу же приняла документы, а затем и сам судья Гарбуз позвал, сказал, что рассмотрение сегодня не состоится, заседание будет 18 февраля - и как будто извинялся, что дело затягивается.

Извиняться, конечно, было не за что. Суд решил запросить дополнительные документы и даже допросить оперативного сотрудника колонии (мы пока не знаем, о чем) - а это в наших интересах. Сейчас в материалах есть журнал регистрации жалоб, в котором зарегистрировано только одно заявление от Кривова, тогда как он подавал десятки бумаг.

С того момента, как Сергей туда прибыл летом прошлого года, до ноября, когда я его навестила, ни одна его жалоба, ни одно письмо, ни одно ходатайство из колонии не уходили. Личные письма возвращались к нему без объяснения причин, а на заявления с просьбой указать причину цензурирования ответа не было. Ничего не ответили Кривову и на письменную просьбу перевести на облегченные условия содержания. С ним не был заключен трудовой договор, и ему до сих пор не выплатили деньги за работу. Все то время он был отрезан от внешнего мира.

Сейчас ситуация начала меняться. После ноября он получил более 200 писем и открыток, но мы до сих пор не знаем, уходят ли письма от него, а жалобы по-прежнему остаются без ответа.

Впрочем, после визита судьи новые требования попали в суд буквально за день. Мы навестили и самого Сергея. Выглядит он хорошо, передавал всем приветы... Чуть ранее он написал заявление, чтобы его перевели в безопасные условия. Сначала ему угрожали сотрудники колонии, затем начали поступать угрозы и от осужденных: мол, из-за тебя нас шмонают, жить не дают. Чтобы не усложнять жизнь другим зекам и чтобы к самому Кривову претензий не было, он попросил о переводе.

В настоящее время он в помещении один, постоянно находится под видеонаблюдением. Его условия фактически приравнены к ШИЗО. У него отобрали вещи и продукты, запретили пить кофе и чай, выдали робу ШИЗО. В камере, где он содержится, есть только скамейка и кровать, которая на день пристегивается к стене.

Соколов поговорил с замначальника, а потом и с начальником колонии, и нас уверили, что мы все не так поняли, пообещали вернуть вещи и продукты, заявили, что Кривов может пить чай и кофе, и обещали поставить тумбочку в камеру. Разве что заявили, что нет возможности предоставить телевизор.

В прошлый наш приезд с нами разговаривали рядовые сотрудники, теперь разговаривает руководство... Пожалуй, они поняли, что мы не отстанем, а Сергей не перестанет писать жалобы.