Тонтон-макуты чеченского "Бэби Дока" не таясь, на глазах у всего мира фабрикуют дело о наркотиках против правозащитника-мемориальца Оюба Титиева. То, что дело сфабриковано, а наркотики Титиеву внаглую подбросили, знают все имеющие отношение к общественно-политической жизни. Знают политики и правозащитники за рубежом. Потому что они очень хорошо знают "Мемориал" и мемориальцев. Знают политические и общественные деятели в России. Как оппозиционные, так и прокремлевские. Потому что даже прокремлевские деятели в России очень хорошо знают, что такое кадыровский тоталитарно-террористический режим. Все они знают и про пытки, и про угрозы расправы с родственниками, и про бессудные казни-убийства.

И чеченский гауляйтер прекрасно знает, что все это знают. Знает, что никто не поверит в наркоманию Титиева. Просто он в очередной раз глумится. Смачно харкает в лицо российской и международной общественности: я могу с вами сделать все, а вы со мной ничего не можете сделать. Как замечает Евгений Ихлов, подбросить наркотики известному мемориальцу, пропустить его через местное "следствие" и местный же "суд" (с перспективой отбывания срока по всем правозащитным стандартам - в родном регионе) - это примерно то же, что застрелить под стенами Кремля.

Очевидно, что Кремль, если и не сам инициировал демонстративную расправу с Титиевым, то дал на нее отмашку. Какой бы липкий страх перед "великим кавказским воином" ни испытывали "кремлевские", вызволить из его застенков одного конкретного человека они пока в силах. Забрать дело в центральный аппарат, в конце концов. Не захотели. Все центральные "правоохранительные" ведомства категорически отказались ввязываться в это дело.

Чеченская Республика, которую сначала разнесли бомбежками, перепахали танками, а потом отдали на поток и разграбление наиболее озверелой и готовой продаться части повстанцев, является концентрированным олицетворением самых кровавых злодеяний, совершенных путинским режимом, порожденных им произвола, насилия, жестокости. Путинский режим как из яйца вылупился из чеченской войны. И вошел в силу, напитавшись ее кровью. Именно там было разбужено чудовище имперского реваншизма. А кадыровский режим стал каркасом, на котором был выстроен миф о Путине - победоносном усмирителе и покорителе, возрождающем империю.

С тех пор у режима появилось множество новых идеологических подпорок, но ворошить лежащие в его фундаменте преступления чеченской войны для Путина по-прежнему крайне опасно. Тем более - привлекать внимание к ее чудовищным результатам: уродливому средневековому режиму Рамзана Кадырова, головорезы которого не только терроризируют собственное население, но и творят что хотят на территории сопредельной России.

Говорить об этом осмеливаются лишь правозащитники, которых в российском обществе давно привыкли воспринимать как блаженных. Даже большинство деятелей внесистемной оппозиции предпочитает эту тему обходить. Ну а что касается политиков, претендующих на респектабельность и какое-то место в истеблишменте, то они неукоснительно соблюдают табу на критику чеченской политики Кремля и ее порождения - кадыровского режима. Молчат о творимых им преступлениях.

Во-первых, потому что у кадыровских тонтон-макутов длинные руки. Во-вторых, Кремль может очень быстро разжаловать кого угодно из истеблишмента в маргиналы. В третьих, наши системные оппозиционеры являются принципиальными противниками политической дестабилизации. Поэтому они не за страх, а за совесть стараются не педалировать реально опасные для Кремля темы.

Когда вчера Ксения Собчак публично потребовала от Рамзана Кадырова освободить Оюба Титиева, а всех оппозиционных политиков призвала сообща выступить в его защиту, отбросив разногласия, реакцией многих достойных людей была известная формула "не верю!" А во что тут, собственно, "не верить"? В искренность переживаний Ксении Анатольевны по поводу судьбы жертв произвола путинско-кадыровского режима? Кого и в чем пытается обмануть Ксения Собчак?

Ксения Собчак абсолютно честно говорит о своих истинных целях чуть ли ни в каждом своем эфире. О том, что она идет в политику спасать путинский режим от революции. О том, что она стремится увести протест в безопасное для режима русло: с улицы на избирательные участки. О том, что непосредственной задачей ее предвыборной кампании является подготовка почвы для создания очередной придворной праволиберальной партии, которая и будет "не менять власть, а влиять на власть". Побуждать автократию вернуться от опоры на "реакционное быдло" к опоре на "продвинутую элиту", как она писала про это в своем программном манифесте "Неверные псы Путина".

Об этом кто-нибудь не знал? Какие претензии к Ксении Собчак? Да, она стремится занять нишу либерального сегмента верноподданнической "оппозиции Его Величества", нацеленной на "умеренный прогресс в рамках законности". От до сих пор исполнявших эту роль ветеранов путинского политического театра она отличается в выгодную сторону дерзкой готовностью ломать сложившиеся в этом театре каноны поведения, которые и превратили нашу общественную жизнь в смрадное застойное болото.

Стремление г-жи Собчак "влиять на власть" сейчас предстало перед нами в виде попытки расширить границы допустимого к обсуждению в "мейнстримных СМИ". Если надо, то и через скандал. Она начала с провоцирующих скандал заявлений о том, что "крымский вопрос" не закрыт, что захват Крыма нарушает международное право, что РФ, кроме того, нарушила собственное слово. Эти заявления провоцировали доносы и прокурорские проверки. Что лишний раз привлекало внимание к "незакрытости" крымского вопроса.

Я не переоцениваю радикализм Собчак в крымском вопросе. Как и у Навального-Явлинского-Ходорковского, речь у нее не о том, как вернуть Украине украденное. Ее позиция - про то, как исхитриться так, чтобы со всеми помириться, но при этом ничего не возвращать. Уговорить Украину и мир с этим смириться. Повиниться в ошибках. Предложить отступного. Повторить "референдум" с соблюдением демократических процедур и приличий. Но только не отдавать то, что "скрысятничали". В этом смысл ее слов "а потом надо садиться и разговаривать".

Однако, с другой стороны, даже такое признание незаконности присоединения Крыма и незакрытости крымского вопроса подрывает уверенность в оправданности разбойничьего захвата, в собственной безнаказанности за этот захват и его необратимости. А на этой самодовольной уверенности в значительной степени держится нынешний массовый лоялизм. Здесь само сомнение весьма опасно для режима.

От всевозможных солидных аналитиков постоянно приходится слышать, что никакое послепутинское правительство не сможет вернуть Крым Украине. А все ровно наоборот. Любые послепутинские лидеры, не повязанные с ныне правящей кликой совместно совершенными преступлениями, вынуждены будут вернуть Крым Украине, даже если сегодня они клянутся этого не делать. Провоцирующие заявления Ксении Собчак могут сколько угодно быть средством самораскрутки, но работают они против крымнашизма как важнейшей части фундамента нынешнего режима.

Кампания Ксении Собчак безусловно согласована с Кремлем. И Кремль может в любой момент перекрыть ей кислород. Но, как я уже пытался показать, это не значит, что "наша Ксюша" не более чем нанятый Кремлем имитатор. Скорее речь идет о совпадении интересов Кремля и собирающейся под знаменами Собчак фрондирующей части элит. Как минимум часть кремлевских понимает, что маразм путинского отстоя становится опасен для них самих. Что именно он может увести протест из безопасного для режима русла в опасное. А потому нужно хотя бы оживить мумифицировавшуюся "партию умеренного прогресса в рамках законности".

И в этом Ксения Собчак точно так же использует "кремлевских" в своих целях, как "кремлевские" используют ее. Вопрос в том, может ли демократическая оппозиция использовать президентскую кампанию Ксении Собчак в своих целях. Не забывая при этом, что представляемые ею системные либералы остаются главным политическим противником демократической оппозиции, поскольку их главной целью остается недопущение революционных изменений системы.

На сегодняшний день Ксения Собчак - единственная из допущенных к выборам кандидатов, использующая "ненастоящие выборы" для того, для чего и должна использовать их подлинная оппозиция: для привлечения внимания общества к наиболее вопиющим фактам произвола, насилия, несправедливости со стороны властей. Абстрактно рассуждать о приоритете прав человека перед интересами государства она умеет ничуть не хуже основателя "старейшей демократической. европейски ориентированной партии России". Вот только освободить Оюба Титиева первой потребовала она, а не он.

И хотя бы в этом она заслужила одобрения и поддержки, а не глубокомысленных рассуждений о том, в интересах какой кремлевской башни она это сделала. Значит ли это, что ее нужно поддержать голосованием на псевдовыборах? Ни в коей мере. Напротив, надо еще раз попытаться убедить ее в том, что если она перед самыми выборами снимет свою кандидатуру и выступит в поддержку "забастовки избирателей", это никак не помешает реализации ее личных планов возглавить очередную придворную "партию умеренного прогресса в рамках законности", окончательно оттеснив на обочину увядших политических нарциссов. Скорее поможет.