На трибуну немецкого парламента вышла делегация старшеклассников, чтобы напомнить депутатам о жертвах войны... Все бы, как обычно, обошлось, если бы на выступление школьника из Нового Уренгоя Николая Десятниченко не обратили внимание блогеры... То, что он говорил, и правда звучало чудовищно. Вот отрывки: "Я узнал биографию Георга Йоханна Рау. Георг был одним из 250 000 немецких солдат, которые были окружены советской армией в так называемом Сталинградском котле. Только 6000 из этих военнопленных вернулись с войны. Георга среди них не было..." Когда вы выдохнете от возмущения, увидев этот сюжет, я советую пересмотреть его еще раз и обратить внимание на скорбные лица членов Бундестага. Они скорбят, да. Но по жертвам не войны, а "тирании". По своим "безвинно убиенным", которые хотели вернуться "веселыми и здоровыми", но какие-то варвары лишили их семьи совместных фотографий и встали на их пути домой... Видно не только то, что действие антинацистской прививки в Германии закончилось, а само лекарство давно прокисло... Следующий шаг легко просчитывается: нас сделают виноватыми и потребуют заплатить - как карликовые прибалтийские страны мечтают, чтоб им заплатили за оккупацию, которой не было. Страшно другое. Что в самый ответственный момент встанет такой вот перепрограммированный школьник из Нового Уренгоя и вонзит родине нож в спину. Из самых гуманных соображений.

Галина Сапожникова, обозреватель "Комсомольской правды"

Полковник шагнул в сторону и, когда немец поравнялся с ним, пихнул его сапогом. И некрепкого толчка хватило, чтобы перешибить воробьиную силу пленного. Руки и ноги его расползлись в стороны.
Он взглянул снизу на ударившего его: в глазах немца, как в глазах умирающей овцы, не было ни упрека, ни даже страдания, одно лишь смирение.
- Лезет, говно, завоеватель, - сказал полковник, обтирая об снег подошву сапога.
Смешок прошел среди зрителей.
Даренский почувствовал, как затуманилась его голова и что уже не он, кто-то другой, которого он знал и не знал, никогда не колеблющийся, руководит его поступками.
- Русские люди лежачих не бьют, товарищ полковник, - сказал он.
- А я кто, по-вашему, не русский? - спросил полковник.
- Вы мерзавец, - сказал Даренский и, увидя, что полковник шагнул в его сторону, крикнул, предупреждая взрыв полковничьего гнева и угроз:
- Моя фамилия Даренский! Подполковник Даренский, инспектор оперативного отдела штаба Сталинградского фронта. То, что я вам сказал, я готов подтвердить перед командующим фронтом и перед судом военного трибунала.

Василий Гроссман. "Жизнь и судьба"