Недавно популярный поэт-публицист, отвечая тем, кто утверждает, что большинство народа по-прежнему за Путина, выразился так:

Это не так и никогда так не было. Дело в том, что большинство, 90 процентов населения, традиционно инертно и собственного мнения не имеет. Формирует общее мнение 10 процентов активного меньшинства. Так бывает всегда в любой стране мира... мозг по сравнению с жопой - это тоже совершенно ничтожное образование. Он весит в лучшем случае 800 грамм, а жопа - килограмма 2-3, в некоторых случаях больше. Тем не менее судьбу организма решает не жопа.

Один ехидный блогер тотчас прикрепил к этой цитате другую - из "Бесов":

Шигалев... предлагает, в виде конечного разрешения вопроса, - разделение человечества на две неравные части. Одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность и обратиться в роде как в стадо и при безграничном повиновении достигнуть рядом перерождений первобытной невинности, в роде как бы первобытного рая, хотя впрочем и будут работать.

Блогера ввела в заблуждение одна и та же цифра, хотя совершенно очевидно, что речь идет о вещах разных и даже прямо противоположных. В первом случае - о собственном осознанном выборе человека, во втором - о принудительном.

Вопрос о "путинском большинстве" и "антипутинском меньшинстве" сегодня стоит остро. С какой стати Путину считаться с мнением болотно-сахаровских белоленточников, если вся остальная страна - уралвагонзавод?

Об этом откровенно говорит известный государственник и антилиберал:

Сколько людей они собирают? Если сравнивать арифметически, то этих людей просто нет. Ну вышли 100 тысяч человек, это ничтожная цифра для страны с населением более 100 миллионов человек. Зачем на них реагировать? Никаких переговоров! Пусть они беснуются, придумывают что-то, ведут диалоги с Путиным сколько угодно: на человеке живет много микроорганизмов, но мы не берем лупу и не начинаем вести с этими микроорганизмами дискуссию.

Какая интересная арифметика! То есть, чтобы надо было реагировать, население должно было целиком выйти на митинги? Но такого никогда не бывает.

"Тирания большинства" - это именно то, чего опасались политические мыслители прошлого. Они были невысокого мнения о человеческой природе и прекрасно понимали, что большинство никогда не говорит собственным голосом, оно идет за вожаком - из конформизма, стадного чувства, инстинкта самосохранения. Оно легко творит кумиры и столь же легко отказывается от них. "В одиночестве разум человеческий, как и сам человек, труслив и осторожен, - писал Джеймс Мэдисон. - Однако он приобретает твердость и уверенность пропорционально числу подобных и родственных ему разумов". "Существует огромная разница между большинством арифметическим и политическим в государстве", - утверждал Антуан де Ривароль в одной из самых известных своих максим.

Большинство - это вообще фикция. Общество состоит из меньшинств. Государство - результат общественного договора всех граждан, а не составляющих большинство. Цель общественного договора - обеспечить равный минимум прав каждому, а не право большинства.

"По Общественному договору, - пиcал Руссо, - человек теряет свою естественную свободу и неограниченное право на то, что его прельщает и чем он может завладеть; приобретает же он свободу гражданскую и право собственности на все то, чем обладает". А вот что еще раньше говорил Джон Локк: "Великой и главной целью объединения людей в государства и передачи ими себя под власть правительства является сохранение их собственности". Это то самое, о чем только что писала на "Гранях" Ирина Павлова: "Мировая история не знает другого пути становления демократических процедур и институтов кроме утверждения права частной собственности".

Наша общая проблема с путинским режимом состоит как раз в том, что он нарушает условия общественного договора, а когда мы пытаемся расторгнуть соглашение, апеллирует к большинству, которое всем довольно. В своей программной статье Путин рисует совершенно ложную, искаженную картину последних 12 лет российской истории и собственного восхождения к власти, изображает себя спасителем отечества, супергероем, подхватившим страну на краю пропасти, в которую она валилась. Людям, у которых еще не отшибло память, остается лишь горько усмехнуться.

Сегодня Путина убеждают не обращать внимания на оппозицию, ни в коем случае не действовать "реактивно", с оглядкой на "улицу" (в качестве примеров правителей, совершивших такую ошибку, называются Василий Шуйский, Николай II и Горбачев): все равно, мол, вожди протестного движения уже "легитимируют победу Путина" на еще не состоявшихся выборах.

А вышеупомянутый поэт обозвал неаппетитным словом уже не девять десятых, а одну десятую, мыслящую часть общества (слово он в печати заменил, но рифма-то осталась). Прав безжалостный рифмоплет. Стоит только представить себе, как Ленин где-нибудь этак в июле 17-го говорит соратникам: "Ну что ж, товарищи, революционная ситуация налицо. Теперь самое время махнуть с мамзелями в Альпы или на Капри, а потом, со свежими силами, продолжим!" Именно это и вышло:

Отбой, отбой,
Окончен бой...
Нам, уставшим от шумного пира,
Надо свежие силы набрать.

Если "Белая лента" не найдет в себе сил для нового подъема, очень может статься, что нас ждут "годы реакции", наступившие после первой русской революции, когда, по слову Блока, "под игом грязи и мерзости запустения, под бременем сумасшедшей скуки и бессмысленного безделья, люди как-то рассеялись, замолчали и ушли в себя: точно сидели под колпаками, из которых постепенно выкачивался воздух".