Прошлая пятница оказалась в США необыкновенно долгим днем. Вернувшись с работы, американцы прилипли к телевизорам. Корреспонденты, часами не уходившие из прямого эфира, валились с ног. Охота за оставшимся в живых младшим братом Царнаевым шла уже почти сутки. Было ощущение, что развязка близка. Ее обязательно хотелось дождаться.

Я вспомнил, с каким тяжелым сердцем мы всякий вечер ложились спать в те три недели октября 2002-го, когда в окрестностях Вашингтона орудовал неуловимый снайпер. Просыпаясь, сразу же включали телевизор или радио, чтобы узнать, не убил ли он кого-нибудь, пока мы спали. Если убил – значит, на сегодня отстрелялся. Поганое чувство. Именно поэтому нужно было дождаться.

Нас убедили в том, что Джохар Царнаев находится в положении затравленного зверя. Оставалось верить, что он не обманул преследователей, не выскочил за флажки, которыми его обложили. Что у него уже нет сил, некуда бежать, кончились патроны и бомбы. Что это он, а не кто-нибудь другой взорвал марафон.

Никакой эффектной операции захвата мы не увидели. Картинка на экране была прежняя, скучная. Просто проехала карета скорой помощи, молча, даже не взревев сиреной, унеслась в ночь, и скучным, усталым голосом репортер сказал: "Кажется, вон на той машине его увезли". На часах было 8:43.

Теперь мы знаем, что на вторые сутки после взрывов, в среду, Джохар Царнаев вернулся в свой университетский кампус, позанимался в спортзале, оставил в твиттере запись: "Мне как-то все пофиг" (I’m a stress-free kind of guy), потусовался на вечеринке и лег спать в своей комнате, покуда полиция и ФБР рыли носом землю, разыскивая бомбистов. Поразительное для 19-летнего юноши хладнокровие.

Но на следующий день ФБР опубликовало фотографии с камер наружного наблюдения, и братья ударились в бега. Когда сообщили про ограбление продуктового магазина, угон машины с заложником и смертельное ранение полицейского, мне пришло в голову: а не по ложному ли следу идут? Чересчур уж бессмысленными и беспорядочными выглядели действия беглецов. У Seven Eleven не бог весть какая выручка, и заложник, отпущенный живым, когда позади уже столько трупов, выглядит нелогично.

Но Алексей Цветков, тоже следивший за погоней, убедил меня, что определенная логика в их действиях есть: "Если все это была их частная акция, без связи с профессиональной ячейкой, они могли просто не иметь никакого понятия о том, как легко их будет обнаружить и явно не имели серьезных планов скрыться. А как только опубликовали фото, оказались зажатыми в угол и повели себя соответственно. Паника. Нет денег, негде укрыться. Нашли способ добыть деньги. Просто короткая дистанция планирования".

Да, похоже, и впрямь действовали по собственному почину. Впрочем, оказалось, что магазин ограбили все же не Царнаевы.

Как всегда в таких случаях, много было ложных ходов. Вдруг разглядели какую-то фигуру на крыше в момент взрывов, остановили и обыскали поезд в Коннектикуте. Но в целом действия преследователей надо признать организованными и эффективными. Обращение к населению, как правило, дает быстрый результат. Надо только не морочить населению голову, а говорить все как есть. Между прочим, возник вопрос: почему власти не предлагают награду за помощь в поисках? Ответ такой: люди и так готовы помочь, а награда ведет лишь к увеличению числа ложных сообщений по горячей линии. Вот если бы поиски затянулись, тогда ФБР объявило бы награду.

Еще до поимки Царнаева-младшего, как только выяснилось, что подозреваемые – чеченцы, русский интернет заполнился разнообразными комментариями и версиями, основанными на обрывках информации и поверхностном знании реалий. Один российский журналист публично извинился перед американцами за то, что "мы тут вырастили и отправили к вам тех, кто, судя по всему, оказался террористами". И возбудил своим постом массовый гнев пользователей. Сервильные комментаторы, естественно, тотчас выдвинули теорию бумеранга – мол, американцы сами виноваты, нечего поддерживать всякую экстремистскую шушеру. Отмежевался от соплеменников Рамзан Кадыров. Путин назвал преступление в Бостоне "особенно отвратительным", потому что оно произошло "фактически во время международных спортивных соревнований". Ну, так к слову пришлось – он как раз на соревнованиях речь говорил. В Сочи.

Многие отказываются считать братьев людьми без роду и племени и не соглашаются с тем, что "терроризм не имеет национальности". Отвечая им, Евгений Ихлов пишет, что дело не в национальности, а в религии: мол, неизбирательный террор "характерен именно для религиозно мотивированных террористов", а анархисты атакуют "учреждения" и "символы власти". Привязку к этническим корням он считает несостоятельной и приводит в пример итальянцев, ирландцев, поляков и евреев, иммигрировавших в Америку в конце позапрошлого – начале прошлого века, из которых, дескать, "почти никто" не стал террористом.

Вынужден поправить уважаемого автора: многие как раз стали. Американские анархические организации почти сплошь состояли из иммигрантов. Короля Италии Умберто I убил в 1900 году рабочий из Нью-Джерси итальянец Гаэтано Бреши. В президента Маккинли стрелял в 1901 выходец из прусской Польши Леон Чолгош. Оба были поклонниками идеолога анархизма Эммы Гольдман, иммигрантки из России. Террор европейских анархистов, французов и испанцев, был именно "слепым": бомбу взрывали в театре, ресторане, любом людном месте – это называлось "пропаганда действием": мол, любая "чистая публика" - эксплуататоры и враги пролетариата, невиновных среди нее нет. По вероисповеданию эти террористы были в основном католиками.

Ну и о том, что американцы "сами виноваты". Возьмем Люй Линцзы, пишет обозреватель Boston Globe Кевин Каллин, – 23-летнюю студентку-китаянку, погибшую от взрыва в Бостоне (ее подруга Чжоу Даньлин получила тяжелые ранения). Она тоже приехала в Америку из посткомммунистической страны (которую, добавим, американцы считают едва ли не главным своим потенциальным противником). Но Тамерлан Царнаев стал убийцей, а Люй – жертвой. "Я и слышать не хочу об ответственности ни в чем не повинных людей за искаженное мышление братьев Царнаевых, - продолжает Каллин. – Давайте сначала похороним наших покойников, вылечим раненых, позаботимся о потерпевших спасателях. Потом, может быть, я выслушаю ваши разглагольствования о том, "что мы такого сделали, что они нас ненавидят". И, возможно, займусь самокопанием. А может, и не займусь".

Думаю, пока рано делать выводы о мотивах братьев Царнаевых. Всего вероятнее, мотивов этих мы так и не узнаем. Много ли мы узнали о других массовых убийцах? Что там известно о мотивах Джеймса Холмса, учинившего побоище на премьере "Бэтмена"? Джареда Ли Лафнера, открывшего огонь в январе 2011-го в Аризоне? Напарник "вашингтонского снайпера" Ли Мальво отбывает срок, но и он не рассказал о причинах, побудивших его убивать людей. Мы только догадываемся, что его, возможно, "засосало в матрицу", как многих других виновников немотивированных убийств, не отличающих виртуальный мир от реального.

Кабинетных исламистов, нацистов, расистов, анархистов сколько угодно. Но убивать идут единицы.

Американское правосудие не требует от следствия установления мотивов преступления. Ситуация усугубляется тем, что Джохару Царнаеву решено не предоставлять, по крайней мере на первых допросах, "права Миранды", то есть право давать показания только в присутствии адвоката или сохранять молчание. Министерство юстиции мотивирует это решение предусмотренным законом исключением – интересами общественной безопасности. Иными словами, речь идет о так называемой "тикающей бомбе" - предотвращении возможных новых терактов. Не все эксперты согласны с такой позицией. Правозащитники считают, что исключение приемлемо лишь в узких рамках.

А некоторые видные законодатели-республиканцы и вовсе требуют допрашивать и судить Царнаева как военнопленного на "войне с террором", то есть судом военного трибунала, невзирая на то, что он гражданин США. Хоть это и противоречит закону, который они сами в прошлом году приняли.

Это значит, что им мотивы Царнаева неинтересны.

А я вот сижу, читаю его твиттер и не вижу ни малейшего отличия от блогов множества его ровесников и в России, и в Америке.