Речь на годовом собрании Американского Физического общества связи с вручением коллегам Андрея Сахарова премии его имени
15 февраля 2010 года

Дамы и господа, дорогие друзья, я сожалею, что не могу быть сегодня с вами в этом зале. Но рада возможности лично поблагодарить коллег Андрея Сахарова, по инициативе которых и на средства которых учреждена премия его имени. Эта премия очень точно отражает идеи Сахарова, его идеологию защиты прав человека и его надежду на ответственность научного сообщества и лично каждого ученого перед будущим всего человечества – поверх любых государственных границ, различий идеологий, национальности, веры или атеизма. В любом случае, для честного истинного ученого E=mc² всегда остается E=mc².

И, как говорил Сахаров, не может быть науки социалистической или капиталистической, католической, православной или исламской.

При этом Сахаров считал, что защита прав человека не должна быть только темой, которую обсуждают на конференциях и в высоких сферах, создавая различные договоры и правовые документы, она должна доходить до каждого конкретного человека, права которого, сформулированные в тридцати статьях Всеобщей Декларации прав человека, нарушены. В этой связи Сахаров любил повторять строчки балкарского поэта Кайсына Кулиева "Легко любить все человечество, cоседа полюбить сумей".

Я лично хорошо знаю только двух человек из тех, кто стал лауреатом учрежденной вами премии. Это лауреат 2006 года Юрий Орлов и лауреат 2010 года Мойше Припстейн. Но по ним я сужу и полагаю, что другие лауреаты столь же достойны этой премии, так же честны и смелы в высказывании и защите своих взглядов, не страдают излишней политкорректностью, которая часто только отражает моду и приносит дешевую популярность.

Много лет назад я была коллегой Юрия Орлова по работе в Московской Хельсинкской группе, основанной в 1976 году как деловой, работающий, но не государственный орган после подписания в 1975 году Хельсинкских Соглашений. И я до сих пор храню благодарную память о том, что в 1968 году Юрий Федорович стал одним из первых советских ученых, открыто выступивших в защиту Сахаровa. Подумайте – это было почти полвека назад.

Точно так же я благодарна Мойше за его активность в организации SOS (Сахаров, Орлов, Щаранский) и многолетней работе в составе этой группы в защиту прав человека. Но не меньше и моя благодарность ему и его жене Флоренс за тепло и дружескую заботу, когда я прилетела из Бостона в Калифорнию почти сразу после моей шестишунтовой операции на открытом сердце, чтобы выступить в Беркли в защиту Сахарова, и жила в их доме. Ту особенную теплоту их дома я ощущаю и по сей день.

И раз уж зашла речь о благодарности, то не могу удержаться, чтобы не сказать, что я считаю потребность быть благодарным за когда-то и кем-то проявленное к тебе доброе чувство, за сделанное Добро, одним из очень существенных душевных качеств человека. Тот, кто помнит добро, проявленное к нему, обычно добр и к другим. И наоборот – не помнящий добра недобр к другим, даже если занимается благотворительностью.

Я хочу рассказать вам о глубоко ранивших меня двух взаимосвязанных историях, как рассказала бы о них Андрею, хотя они очень частные и личные.

Несколько лет назад я передала Архив Сахарова из университета Брандайс Центру российских исследований им. Дэвиса Гарвардского университета. Дэвис-центр создал на основе архива Сахаровскую Программу прав человека. Дэвис-центр также принял на себя ответственность за дальнейшее финансирование Программы. Никаких средств Центр и администрация Гарварда за пять лет не нашли (или не сочли важным искать?). Возникли сложности с cуществованием этой программы. И тогда я обратилась к одному из основателей поисковой системы Google. Подумала – российский мальчик, привезенный родителями в США и блестяще осуществившийся, должен испытывать благодарность к Сахарову, так много сделавшему в советское время для свободы выбора страны проживания. Нашла адрес его отца, профессора математики, написала ему. И получила краткий ответ: сын сказал "Мне это неинтересно".

И как итог – с августа 2009 года программа эта кончилась, умерла! В вашей стране в одном из самых богатых в мире университетов не нашлось средств для программы по правам человека. К слову – это была единственная Сахаровская программа в США.

И Дэвис-центру, и Гарварду в целом, так же как и одному из основателей Google, оказалось "это неинтересно". Вот такая история, ставшая уже Историей с большой буквы. Но она не главная для меня в этом письме вам.

Мне хочется в самом кратком виде перечислить то, что на мой взгляд, сказал бы Андрей Сахаров, если б сегодня он был с вами.

В декабре в Москве прошла международная конференция "Идеи Сахарова сегодня". Организаторами ее был подготовлен и направлен президенту Медведеву список сегодняшних политзаключенных России. Наверняка это сделал бы и Сахаров. Ведь первое, что сказал Сахаров позвонившему в Горький Горбачеву: "Освободите политзаключенных".

В этом списке есть и ваши коллеги-ученые. Я прошу Таню (дочь Елены Боннэр Татьяну Янкелевич. - Ред.) передать его вашему сообществу в надежде, что ваша профессиональная солидарность и ваш прошлый опыт в борьбе за каждого несправедливо осужденного человека поможет изменить их судьбу.

Еще одна значительно более широкая проблема, верней, две проблемы, связанные воедино, которые, я уверена, беспокоили бы Сахарова, будь он сегодня с нами, – это безопасное существование государства Израиль и нарастающий в мире и особенно в Европе антисемитизм.

Еще в 2003 году я опубликовала в виде краткой статьи-дайжестa все, что говорил и писал об Израиле Сахаров. Его представления о том, как должен быть решен этот конфликт, далеки от требований, которые предъявляют Израилю ООН, США и другие члены ближневосточного квартета.

Важнейшим во всех своих предложениях Сахаров считал признание безусловного права Израиля на существование в безопасных границах, т.е. никаких требований отступления к границам 1967 года и разделения Иерусалима быть не может. К этому от себя я хочу добавить, что наверняка Сахарова возмущал бы преговорный процесс об обмене Гилада Шалита на почти астрономическое число заключенных палестинцев, осужденных за реальные преступления.

Напомню, что Шалит должен быть защищен Женевской Конвенцией о раненых и пленных военнослужащих. История его заложничества и переговоров о его обмене фактически разрушает правовые документы – Женевские Конвенции, выработанные международным сообществом после Второй Мировой войны. Важнейшей функцией ООН и государств-членов квартета в этом случае должна была стать защита незыблемости и безусловного выполнения Конвенций. Но своим невмешательством в судьбу Шалита ООН и дипломатия стран-членов квартета способствуют их разрушению.

И об антисемитизме. Не отважусь судить о том, насколько опасен для нашего общего будущего вирус свиного гриппа (гриппа H1N1), но нарастающий в мире и особенно в Европе антисемитизм реально опасен. И мне представляется особенно опасным, что в ряде случаев в Европе, да и в США очагами его распространения и даже пропаганды часто являются университеты, преподавательские и студенческие сообщества.

Если в XIX веке и в первой половине XX века эта отвратительная болезнь легко поражала в основном малообразованных людей, то теперь источником ее являются наиболее образованные слои населения.

В Англии, например, первым к бойкоту израильских ученых призвал профсоюз учителей. В Норвегии к бойкоту израильских товаров призвали те, кого на Западе называют интеллектуалами, а в России по старой привычке интеллигентами. Да и в США, в самом космополитичном государстве мира, антисемитизм нарастает именно в университетской среде и уже оттуда расползается по стране.

Но мы все не имеем права забывать, что антисемитизм несет в себе опасный вирус. Однажды он вырвался на свободу из мюнхенской пивной и очень быстро обернулся Холокостом. Так и сегодняшний антисемитизм, если ему не противостоять, может обернуться вторым Xолокостом. Доклад комиссии Голдстоуна (комиссия во главе с юристом из ЮАР Ричардом Голдстоуном, созданная Советом ООН по правам человека для расследования обстоятельств операции "Литой свинец". - Ред.) вышел не из пивной, но запах от него мюнхенский.

И еще три проблемы, которые наверняка бы сегодня беспокоили Андрея Сахарова.

1. Необходимое расширение зоны ядерной энергетики. Этой проблеме была посвещена статья Андрея 1977 года "Ядерная энергетика и свобода Запада". И на примере Европы мы сегодня видим, как он был прав, когда писал, что энергетическая зависимость ведет к потере свободы.

2. Торопливость в проблеме ядерного разоружения, высказанная новой администрацией США. Сахаров в этой связи говорил об осторожном и очень постепенном ядерном разоружении. И что минимальный запас боеголовок порядка пятисот (500) должен сохраняться с обоих сторон (имелись в виду тогда США и СССР), видимо, до середины ХХI века. Он говорил об этом, но, к сожалению, нет соответствующего текста. Может, мои слова подтвердят те из его коллег, кто это слышал от него.

3. Провокационное и поэтому преступное бездействие Совета Безопасности ООН в отношении ядерных амбиций Ирана. И конечно, Сахарова беспокоила бы новая военная доктрина России, отнюдь не оборонная, а предусматривающая превентивный ядерный удар.

Сегодня я впервые получила возможность обратиться к коллегам Сахарова напрямую и прошу у вас снисхождения за мою многословность.

Но каждый раз, когда я пишу какой-то текст, меня преследует мысль, что он для меня последний, что надо сказать главное, что время несется с космической скоростью, что жизнь коротка, что главное в ней – любить своих близких и спешить делать добро.

Я искренне поздравляю всех трех лауреатов Премии Сахарова 2010 года: д-ра Германа Виника, д-ра Джозефа Бирмана и д-ра Мойше Припстейна. А всех присутствующих благодарю за внимание и желаю всего доброго.