Результаты "Марша несогласных" в Санкт-Петербурге превзошли все мои ожидания. День 3 марта неопровержимо доказал сразу несколько истин, доселе остававшихся прогнозами.

Первая истина.
Коалиция "Другая Россия" оказалась составленной по наилучшему из возможных и самому верному рецепту: максимально широкая оппозиция самых разных политических сил. Все группы населения Петербурга смогли найти в коалиции близкие им политические силы. Поэтому удалось вывести на улицы тысячи людей, в то время как отдельным партиям поодиночке доселе удавалось выводить лишь своих сочувствующих. Кроме того, пришли и те люди, кого привлекло именно само объединение.

Вторая истина.
Кровожадная старая комсомолка Матвиенко несет ответственность за то, что призвала в Петербург отряды ОМОНа из нескольких ближних регионов - из Владимирской, Псковской, Смоленской областей и Карелии, - а также бросила против мирного шествия граждан городской ОМОН. Матвиенко несет ответственность за зверские избиения граждан - пенсионеров, подростков, простых и даже депутатов Законодательного собрания (Сергей Гуляев) на улицах Санкт-Петербурга. Губернатор Матвиенко, нарушившая право граждан на мирные собрания и шествия, предусмотренное 31-й статьей Конституции РФ, должна быть смещена со своего поста и судима. Также должны быть наказаны руководители ГУВД Санкт-Петербурга и омоновцы, избивавшие людей.

Третья истина.
Отныне "Другая Россия" - самая крупная сила оппозиции, умеющая вывести массы на улицы. "Другая Россия" заработала нужный для этого авторитет, в то время как прежний лидер массовых протестов - КПРФ, не только отказавшаяся от участия в марше, но и заявившая в тот же день 3 марта и тоже в 12 часов свой митинг в Петербурге, - вызывает по меньшей мере недоумение. (Их митинг успеха не имел.)

Четвертая истина.
Есть все основания полагать, что и питерские власти, и тем более федеральные увидели в событиях 3 марта в Санкт-Петербурге первый порыв урагана негодования. Кремль должен глубоко задуматься. Я не верю, что туповатые чекисты изменят свой режим и его поведение. Но я верю, что они испугались. Я верю, что они засомневались в том, так ли уж прочна их власть. Я верю, что они почувствовали, как под Путиным зашатался трон.

Пятая истина.
В ходе событий 3 марта активисты Национал-большевистской партии полностью оправдали возлагавшиеся на них надежды. Они действительно были 3 марта авангардным ударным батальоном, раскаленным ядром, во всех схватках были первыми и самыми яростными. Они храбро защищали свои знамена и потом с честью несли их, разорванные, истоптанные, но непокоренные, над толпой. Враги, обрушивающие на НБП репрессии уже много лет, бросающие нацболов в тюрьмы и лагеря, животным своим инстинктом верно и загодя почувствовали в нацболах самых опасных противников. 3 марта мы оправдали надежды друзей и страх врагов. (Хочу сообщить, что активисты НБП выступали на акции 3 марта в Санкт-Петербурге не только под своими флагами, но и под черно-золото-белыми знаменами Российской империи. Мы изготовили эти знамена и вышли с ними, поскольку намереваемся склонить наших союзников к принятию этого флага как флага для "Другой России", а после нашей победы - как флага российского государства.) К тому же захват лидера партии (меня схватили в ходе настоящей военной операции ОМОНа, с участием бронеавтомобилей "Хаммер") не дезориентировал национал-большевиков. Они умеют работать на улице и без меня.

Шестая истина.
Активисты НБП и других организаций, участвовавших в бунте в Санкт-Петербурге - ибо это был действительно настоящий народный бунт, народные волнения, - пережили незабываемые, вдохновляющие, эйфорические моменты и будут стараться их повторить. Божественная дрожь революции, которую они испытали 3 марта, будет требовать повторения. Снова и снова.

Седьмая истина.
Губернатор Матвиенко, выступая после волнений в Петербурге, была явно растеряна и испугана. У нее, может быть, не дрожали руки, но дрожал голос. Обвинив в беспорядках в СПб "два вагона агитаторов", она не хочет признать, что в родном городе Путина восстали несогласные жители. Она знает, что всех привезенных из провинции ОМОНов едва хватило, чтобы продержаться, сохранить хоть чуть-чуть лицо власти до того момента, когдак жители добровольно прекратили митинговать. Были мобилизованы все резервы. Это можно было слышать по омоновским рациям, где первая эйфория от захвата первых пленных сменилась вдруг растерянностью, затем хриплым матом, а потом и вовсе паникой: "Где резервы?" Это означает, что, если ОМОН шести областей не справился с 6 или 7 тысячами несогласных, то можно пройти по северной столице победителями, если несогласных будет вдвое или втрое больше.

Восьмая истина.
В середине апреля состоится "Марш несогласных" в Москве. По-видимому, 14 либо 15 апреля. Московские власти постараются извлечь урок из опыта своих петербургских коллег. Кажется, они намерены повторить жестокую ошибку губернатора Матвиенко и запретить марш, создав в Москве горячую точку. Николай Куликов, начальник управления по работе с органами обеспечения безопасности московского правительства, уже заявил, что "есть митинги, есть много способов выражать свое мнение, а шествие мешает жизни города". То есть господин Куликов, видимо, не понял тот урок, который был продемонстрирован жителям города Петербурга. "Мы и 91-й, и 93-й год проходили. Органы правопорядка стали сильнее, более защищенными, более вооруженными. Так что никаких провокаций мы не допустим", - добавил Куликов.

Я тоже проходил урок 93-го года. Были две попытки со стороны милиции стрелять в толпу людей, собравшихся у метро "Октябрьская" и пошедших по Садовому кольцу в сторону Белого дома. Это было утром 3 октября. Милиционера, сделавшего несколько выстрелов (были раненые) на Крымском мосту, толпа схватила, но благородно не линчевала. Зато ожесточенные видом крови люди смяли все кордоны и пошли по Садовому кольцу. Повсюду валялись шапки, фуражки, каски и дубинки милиционеров, стояли брошенные милицейские грузовики с открытыми дверцами. Органы правопорядка дали деру, а те, кто не дал (я видел несколько машин ДПС), стояли, подобострастно улыбаясь, подняв вверх руку с пальцами в виде буквы V. Второй осмелившийся стрелять, на сей раз из автомата, милиционер (это случилось у здания МИД на Смоленской площади) дешево не отделался, народ побил его. И опять шапками, фуражками, касками была усеяна вся проезжая часть (уже был переход на зимнюю форму, но еще не все, видимо, переоделись в шапки). Так что главное в органах правопорядка, г-н Куликов, не вооружение, а уверенность, что, стреляя в толпу, они защищают правое дело. А то ведь никто стрелять в народ не станет, даже жирные омоновцы. Милиция сегодня уверена, что она не защищает правое дело, но вынуждена защищать неправедное.

Девятая истина.
Проблема в том, что президент и правительство превратились в кучку наглых стяжателей, защищающих свои финансовые интересы. Когда народ, объединившись под флагом "Другой России", пытается напомнить о себе, против него посылают войска особого назначения. А между тем политические проблемы не могут быть решены милицейским насилием. Насилие вызывает в ответ только насилие. Наилучший урок, который может быть извлечен из бунта граждан в Санкт-Петербурге московскими властями, - не препятствовать проведению в Москве "Марша несогласных" в апреле.