Известие о том, что Дмитрий Медведев на встрече с рок-музыкантами хотя и в мягкой форме, но высказался против появления 400-метровой башни "Охта-центра" напротив Смольного собора, порадовало градозащитников: молчание президента по этому вопросу становилось уже просто неприличным.

К нему поступали сотни и тысячи индивидуальных и коллективных обращений - он молчал. К нему публично взывали деятели культуры и науки - он молчал. Его стыдили на митингах в защиту Петербурга - он молчал. И его молчание объясняли одной из двух причин: то ли ему все равно, будут ли навсегда изуродованы питерские панорамы, то ли решение по этому вопросу (как и по многим другим) принимает вовсе не он.

В результате, несмотря на то что в мае 2010 года глава Росохранкультуры Александр Кибовский сообщил, что президент "дал жесткие указания обеспечить неукоснительное соблюдение международных обязательств РФ, содержащихся в Конвенции ЮНЕСКО об охране всемирного наследия (ЮНЕСКО, как известно, выступает категорически против башни), питерские власти и "Газпром" сделали вид, что к ним это не имеет ни малейшего отношения. И продолжили агрессивно-наглую пропаганду "Охта-центра" с заклинаниями о "невозможности жить в музее" и напоминаниями об Эйфелевой башне.

В июле, когда в Бразилии собрался Комитет всемирного наследия, российский представитель в ЮНЕСКО Элеонора Митрофанова (сестра экс-депутата Госдумы от ЛДПР Алексея Митрофанова) фактически выступила на стороне лоббистов башни. Она заявила, что "многие защитники исторического облика Петербурга спекулируют на этом вопросе", что "никаких нареканий по проекту "Охта-центра" на сессии Комитета высказано не было" и что у ЮНЕСКО и России "нет разногласий в этом вопросе". Хотя на самом деле позиция ЮНЕСКО ничуть не изменилась, а на сессии КВН только уверения г-жи Митрофановой в том, что решение о строительстве башни еще не принято, помогли избежать убийственной для России резолюции о включении Петербурга в список "Всемирное наследие под угрозой".

Наконец, в начале октября представители "Охта-центра" заявили, что Главгосэкспертиза согласовала проектную документацию небоскреба - и теперь-то ничего не помешает им возвести их "шедевр" (ехидно названный Александром Городницким "мечтой импотента").

И тут все-таки выступил президент. Заявив, что в Петербурге "большинство людей неравнодушных очень сильно обеспокоены" перспективой появления газпромовского небоскреба, он заметил, что "навскидку" может предложить "десяток других мест, которые эта башня бы украсила" помимо Охтинского мыса. После чего глава Минкультуры Александр Авдеев назвал заключение Главгосэкспертизы "техническим", поскольку она не орган, который принимает окончательное решение, и заявил, что он как министр по-прежнему выступает против строительства башни и надеется, что "плохое не случится".

Вообще-то сразу хотелось спросить: почему эти замечательные люди, обеспокоенные сохранением исторического облика Петербурга, - Дмитрий Анатольевич и Александр Алексеевич - наблюдают за ситуацией то ли как натуралисты за муравейником, то ли как зрители за футбольным матчем? Почему они дают хорошие советы и выражают робкие надежды на благополучный исход - а не употребляют свою власть? Почему они ведут себя так, будто речь идет не о той стране, где они являются, соответственно, президентом и министром культуры, а о какой-то совсем другой?

Ответы не замедлили последовать: "Охта-центр" распространил издевательский пресс-релиз о том, что они уже давно "после длительных и детальных консультаций" выбрали для башни именно Охтинский мыс как "обширную депрессивную зону на правом берегу Невы", которая "нуждается в развитии", и возвращаться к обсуждению этого вопроса не намерены. Исполнительный директор "Охта-центра" г-н Бобков прямо, по-стариковски заявил, что перенос места для строительства невозможен. Иными словами, не лезьте, Дмитрий Анатольевич, не в свое дело: все давно решили - и без вас. А губернатор Петербурга Валентина Матвиенко сделала вид, что вообще не заметила сомнений президента относительно выбора места для "Газоскреба", и в очередной раз заявила, что, мол, "по оценке социологов, поддержка этого проекта растет среди населения".

Правда, этот рост отмечается исключительно по тем опросам, которые заказывает "Газпром" у известного своей честностью и неподкупностью Романа Могилевского - о результатах исследований которого другие социологи отзываются в не совсем парламентских выражениях. А все независимые от "стратегического инвестора" опросы давали и дают принципиально иную картину: против появления 400-метрового небоскреба на месте крепости Ниеншанц напротив Смольного собора высказываются 50-60 процентов опрошенных, а иногда и больше. При этом противников проекта как минимум вдвое больше, чем сторонников.

Нет ни малейших сомнений: если бы о том, что для строительства небоскреба неплохо бы выбрать другое место, заговорил Владимир Путин, и Смольный, и "Газпром" повели бы себя радикально иным образом: встали во фрунт и взяли под козырек. Как это всегда происходило в Петербурге со всеми путинскими инициативами: любую из них Валентина Матвиенко горячо одобряла и решительно поддерживала. А реакция, продемонстрированная ею (как и "Газпромом") на заявление Дмитрия Медведева, наглядно показывает, что они прекрасно знают то истинное место, которое Дмитрий Анатольевич занимает в системе российской "вертикали". И ненавязчиво показывают ему на это место - зная, что возмутиться он вряд ли решится.

О том, что за строительством башни стоит наш национальный нефтегазотрейдер, говорили и писали давно. Он сам, правда, неизменно отнекивался, заявляя, что "не будет говорить своего окончательного мнения по поводу этой башни", потому что "не хочет его формулировать публично", и неизменно переводил стрелки "вниз": мол, "это должны решить городские власти". Но вот на прошлой неделе в Лондоне американский архитектор Антон Гликин заявил, сославшись на одного из авторов проекта "Газоскреба" - Чарльза Фу, - что британская компания RMJM (разработавшая проект) "регулярно получает меморандумы поддержки от премьер-министра Российской Федерации Путина, в которых он воодушевляет нас к продолжению проектирования "Охта-центра" с башней и обещает всяческую поддержку правительства". Представители RMJM немедленно опровергли эту информацию, заявив, что они обсуждает проект "исключительно с нашим клиентом, компанией ОДЦ "Охта" и что "никто из архитекторов RMJM не имел ни повода, ни возможности встречаться или состоять в переписке с руководителем российского правительства".

В этих опровержениях нет ничего удивительного - удивительно было бы, если бы британская компания созналась, что действительно получает "меморандумы". Но надо быть очень наивным человеком, чтобы полагать, что проект "Охта-центра", появившийся в бытность Путина президентом и финансируемый "Газпромом", который является предметом самого пристального внимания и неустанной заботы Владимира Владимировича, мог бы существовать без его санкции (как минимум) или прямой поддержки.

Смешно предполагать, что Алексей Миллер - которого еще никто не оскорблял предположением о его независимости от Путина - лично это задумал, не спросив у нацлидера. Не его это идея-фикс - возвыситься над Петербургом, чтобы увидеть его исторический центр у своих ног. Это идея невысокого, злобного и хмурого человечка - бывшего клерка дрезденской резидентуры и мелкого политического деятеля эпохи Юрия Шевчука. Но эта идея уже обречена, как и он сам, - хотя он этого еще и не понял.