Вы себе не представляете, какое это муторное занятие - выбивать из американцев деньги, направленные на диверсионную работу против российской науки. Буквально все круги ада пройдешь, пока какой-то жалкий человечек из отдела дискредитации при Госдепе согласится хоть краем глаза заглянуть в твою заявку. И плевать ему, сколько бессонных ночей ты потратил, составляя этот многостраничный текст на двух языках, и сколько вложил души, сердца, таланта, вдохновения.

Потом начинается дикая бюрократическая волокита. У клерка десять заместителей, и каждый норовит избавиться от тебя, перекладывая свою работу на чужие плечи. Унизительное состояние!

Потом часами стоишь в очереди. Помещение тесное, стульев нет, курить нельзя и выйти нельзя: тут же тебя "забудут", и придется занимать место в хвосте. Туалет не предусмотрен.

Время от времени из-за пуленепробиваемых дверей выходит неряшливо одетая толстая негритянка и выкрикивает на ломаном русском: "Гризлофф не надо!", "Миронофф энд выкхухол" не требуются!" - и все в таком роде. Толпа редеет, понурые русскоязычные люди, втянув голову в плечи, расходятся по домам. Да что ж вам требуется, гады?!

Наконец, тебя принимает тот самый ничтожный клерк, заместителей которого ты обзванивал в течение года. На стене у него висит карта России, вся истыканная американскими флажками. На столе, заваленном распечатками с принтера, лежит большая шахматная доска, уставленная матрешками вместо фигур. Взгляд у клерка за щелками глаз колючий, глумливый, недоверчивый. Под ватными плечами обтерханного пиджака угадываются погоны полковника ЦРУ. Садиться не предлагает.

С ходу выясняется, что выношенный в твоей душе проект развенчания наногородов ему не нужен. Да почему ж не нужен, господи? Тема новая, свежая, перспективная, не мог же один Белковский освоить все средства, выделенные в рамках программы "Убить Медвежонка"? Оказывается, оставшиеся деньги ушли в подотдел либерально-атлантической диктатуры, только что завершивший операцию по уничтожению великого фильма о великой войне. Позвольте, но ведь это же другой подотдел, со своим бюджетом, никак не связанным с уничтожением российской науки?! "Вы намерены учить нас, как распределять средства американских налогоплательщиков?" - холодно спрашивает собеседник, укладывая ноги на стол, отчего матрешки разлетаются в разные стороны. Посади свинью за стол, известное дело...

Молча глядим друг на друга. Надо уходить, а ноги не слушаются, и слезы душат, как вспомнишь свою убогую каморку в мексиканском районе, тараканов на кухне, паутину, свисающую с потолка, колкие попреки жены... "А вам знакома такая фамилия - Петрик?" - внезапно спрашивает полковник, и сердце мое едва не выпрыгивает из груди.

Мне ли не знать Петрика? "Виктор Иванович Петрик, - шпарю по памяти, - знаменитый русский изобретатель, психолог, физик, ювелир, гипнотизер, экономист, генерал-майор подземных войск ФСБ, родился под Житомиром, отсидел за правду по сфабрикованной статье, работал везде, член десяти академий, создатель вечного двигателя, вечной жизни и живой воды!.. Последняя надежда России!"

Американец убирает ноги со стола, в глазах его зажигается огонек: "Темой владеете", - и называет такую сумму, от которой сладко сосет под ложечкой и бешено кружится голова. Предлагает виски, разбавленный чем-то родниковым, напоминающим детство, озеро у покосившихся изб, дачу в Купавне. "Живая вода, выкраденная у русских при помощи наших польских друзей", - небрежно роняет полковник. Бережно пью, стараясь не пролить ни капли.

Наконец-то. Терпение и труд, я всегда в это верил, рано или поздно будут вознаграждены кредитной карточкой и суммой прописью с долгими нулями. Тут же подписываем договор, и обаятельный разведчик (как же я раньше не разглядел в нем эту добрую улыбку, которую только слегка портят вычищенные до блеска клыки, зато копыта так трогательно упакованы в ботинки модной китайско-грузинской фирмы "Оккупант", а хвоста почти и не видать) протягивает мне свою когтистую лапу с перстнем в виде общечеловеческих ценностей. Трясу ее обеими руками.

В общем, уже завтра с чистой душой я могу присоединиться к постыдной травле великого русского ученого Петрика. Разумеется, в тесном контакте со своим куратором, а также комиссией по лженауке РАН, эмигрантскими подрывными центрами и беспринципными журналистами, отрабатывающими этот нелегкий, но такой вкусный хлеб. Как горестно заметил Виктор Иванович, мы будем сообща заниматься его направленным шельмованием, не пренебрегая ни чудовищными оскорблениями, ни прямой ложью. А все для того, чтобы подвергнуть планомерному уничтожению уже достигнутые результаты его научной и изобретательской деятельности. Да, это так: планомерность - наше грозное оружие.

Бедный Петрик! Он еще едва догадывается о том, какие потоки клеветы и грязи обрушатся на него в ближайшие месяцы. Сколько рачков-дафний передохнет в отравленных вражескими руками нанофильтрах с живой водой. Как хотите, господа, но мне этих рачков ужасно жаль. Они чудятся мне по ночам, заглядывая в сны круглыми от изумления глазами, и я зарываюсь головой в подушку, сотрясаясь от беззвучных рыданий. И долго курю на балконе, вглядываясь в беззвездную ночь, черную, как душа дискредитатора.