В последний момент Сергей Аксенов все-таки смилостивился. Тотальный запрет на митинги был отменен, и крымским татарам позволили провести траурные мероприятия, посвященные 70-й годовщине сталинской депортации. Однако впервые за много лет центр Симферополя был закрыт для митингующих. Они собрались на кладбище.

Печальный юбилей обернулся позорищем. Для крымских властей, если предположить, что указанный Аксенов, "глава правительства" Крыма, хоть что-то решает у себя на полуострове. Для властей российских, если догадаться, что все местные проблемы, в силу их политической значимости, решаются в Кремле. Иными словами, история повторяется.

При Сталине крымских татар убивали и депортировали. При Брежневе преследовали за попытки добиться полной реабилитации и вернуться домой. При Горбачеве массовое их возвращение в Крым стало возможным. После распада Союза они стали гражданами Украины, пользуясь всеми правами и свободами, прописанными в Основном законе. Включая право на демонстрации и память о погибшей родне. Теперь выходит, что при Путине, после успешного завершения спецоперации "Крымнаш", татары вернулись на полвека назад, в эпоху стабильности и репрессий. Они вновь, уже у себя дома, становятся гражданами второго сорта, которым можно собираться только с дозволения начальства и там, где начальство укажет.

Зачем это понадобилось? Разве трудно было разрешить мирный траурный митинг? Все-таки круглая дата, да и аллюзии возникают нехорошие. Власть, помешанная на пропаганде, могла бы использовать крымских татар для своих политических целей. Смотрите, мол, какие мы классные освободители. Какая у нас хорошая картинка появилась на всех гостелеканалах: коренные жители Крыма безнаказанно митингуют в центре Симферополя. Оккупация с человеческим лицом.

Однако вышло по-другому, и причина тут не только в том, что не нашлось в Кремле толкового пиарщика, способного заинтриговать начальство гуманистическими парадоксами. Виноваты не только креативщики, туповато обслуживающие Володина-Суркова. Куда больше провинился человек по имени Мустафа Джемилев. Он обидел Владимира Путина.

Сильная сторона российского президента – это искусство вербовки. Он умел обольстить Буша-младшего, устремив на него многозначительный патриотический взор. Очаровать Берлускони. Пристроить на хорошую работу канцлера Шредера. Вербануть целую группу праворадикальных западных политиков и левых деятелей, по три рубля пучок. А также весь наш многонациональный российский народ, в рамках ежегодных "прямых линий". И он едва ли сомневался в том, что в очередной раз справится с задачкой, как учили его в спецшколе многоопытные наставники.

Владимир Владимирович сделал все как надо. Пригласил неформального лидера крымских татар в Москву, повелев встретить как положено, то есть с мигалками, и поселить в роскошном отеле. Позвал в посредники заслуженного татарина Минтимера Шаймиева. Сам позвонил и начал беседу весьма технично: здравствуйте, типа, Мустафа-ага! В ходе разговора наговорил комплиментов: никогда, мол, он, Путин не сомневался в высокой порядочности Джемилева и очень его за это уважает. Спокойно выслушал все претензии собеседника. Пообещал "быстро и эффективно" решить крымскотатарские проблемы и напоследок предложил обращаться прямо к нему в любое время.

Мустафа-ага был очень нужен Владимиру Владимировичу, и если бы вербовка прошла успешно и Джемилев занял почетное место в том ряду, где Шредер с Берлускони, то и крымские татары, как полагал президент РФ, пошли бы голосовать за присоединение полуострова к российскому материку.

Однако Мустафа Джемилев, правозащитник и политзек застойных времен, разговаривал с ним как свободный человек с оккупантом и на вербовку не поддался. Хуже того. Народный депутат Украины, он проявил солидарность со своей страной и в многочисленных выступлениях и интервью осуждал и продолжает осуждать политику России. Он сперва призвал к бойкоту крымского референдума, а позже отказался признать его итоги. Он оказался недостоин той высокой чести, какой удостоил его Путин, уделив полчаса своего драгоценного телефонного времени. Он повел себя как национал-предатель – на свой крымскотатарский лад.

Наказание последовало незамедлительно.

Сперва прозвучало предупреждение, вроде окрика, когда непонятные люди в Крыму при пересечении "границы" с Украиной уведомили Джемилева о запрете на въезд в Россию в течение ближайших пяти лет. Потом этот запрет был дезавуирован ФМС. После подтвержден. А незадолго до 70-летия депортации случился известный скандал: тысячи соотечественников выехали встречать Мустафу Джемилева в Армянске, дорогу им перегородил российский спецназ, прозвучали выстрелы, и день спустя девушка-прокурор Поклонская уже возбуждала дела против встречавших. А чуть позже местная прокуратура раздавала им предупреждения и штрафы, и это означало, что ангельское терпение Владимира Владимировича на исходе. Он разочаровался в Мустафе Джемилеве.

Теперь он ему мстит, лично Мустафе-ага и всему его народу, пожелавшему помянуть своих мертвых. Мстит мелко и неуверенно, то полностью запрещая митинг, а то дозволяя, но на окраине Симферополя, подальше от людских глаз. Мстит за неудачу - он ведь не привык проигрывать, а тут такой облом. Мстит и несет околесицу, встречаясь в Москве с крымскими татарами: дескать, надо еще посмотреть, кто там у вас первым поселился раньше всех, как бы не греки. Ну, так отдай Крым древним грекам...

Новейшие запреты и издевательства председатель Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров назвал "бесчеловечным действом". Точная оценка. Пришла чужая власть, характерным признаком которой является именно бесчеловечность, и это, боюсь, надолго. Как советская власть. Опыт борьбы с ней опять востребован, и Мустафе Джемилеву есть о чем рассказать своим молодым соотечественникам в наши времена, когда народ депортируют на кладбище. Рассказ легко проиллюстрировать, примеры перед глазами.