Новый оборот
Под мешковатой и пыльной одеждой уличного бродяги у него, понимаете ли, оказалась прекрасная фигура с круглой оттопыренной попкой. Да-да, тот самый эпизод с негром Джонни из книги "Это я, Эдичка", обессмертивший писателя-эмигранта Эдуарда Лимонова. Всякий художник на свой лад мечтает себя увековечить, не каждому дано, уж сколько их упало в эту бездну, Лимонову удалось. Это который отсосал у черного, вы что, не читали? А еще культурный человек. Стыдно.
Это к нему прилипнет - сценка в нью-йоркском парадном, на верхотуре, в тупике. Это станет его визитной карточкой, и критики долго будут спорить о том, что символизирует сценка: цинизм, отчаянье или яростный прорыв к свободе. А Лимонов напишет еще немало прозаических книг, стихов, газетных колонок, наживет бессчетное количество врагов, и многие, в качестве разящего аргумента в полемике, припомнят ему давнюю книжку, и он не всегда найдется с ответом, как в том знаменитом эфире с подонистым депутатом-единоросом. За сценку он примет муки, поскольку героя навеки отождествят с автором. Герой покажется списанным с натуры, когда Лимонов вернется из эмиграции и громко заявит о себе.
Такая уж это слава, не отмоешься.
Андрей Макаревич в прогремевшем открытом письме, обращенном к писателю, тоже не удержался от соблазна. Отвечая на политический донос Лимонова, опубликованный в многотиражной газете, он тоже отождествил Эдуарда Вениаминовича с Эдичкой и даже предложил развить сюжет старой книжки - в новых, как бы сказать, условиях. Либеральная общественность за это Макаревича осудила: мол, певец опустился до уровня своего оппонента. Да и сам Андрей Вадимович чуть позже, в комментарии к открытому письму, сознался, что "психанул", просто "надоело утираться". Короче, разразился скандал, из которого прозаик, как бы сказать, вышел с честью, сообщив напоследок, что он "человек совершенно иного склада, воспаривший над жизнью" и ему ли ругаться с Макаревичем?
И ведь не поспоришь - воспарил. А все потому, что персонажей нельзя уподоблять авторам, это истина азбучная, то есть Хинштейну можно, а Макаревичу - никак. Даже в споре с негодяем, молодым или сильно потасканным, нехорошо использовать его тексты, пусть и написанные от первого лица. Мадам Бовари - это я, но все-таки Флобер и его выдуманная мадам прожили разные жизни.
Вот и писатель Лимонов и человек по фамилии Савенко - это одно, а вымышленный герой, сколь угодно точно, как может показаться, списанный с натуры, - это совершенно другое. Да и технология его изготовления понятна. Имеется полунищий писатель в чужом большом городе, мечтающий о славе и готовый что угодно наговорить на себя, лишь бы заметили. При наличии воображения и специфического таланта, которым природа не обделила Лимонова, выдумывается негр, и тут каморка прозаика сотрясается от грохота, кто-то колотит кулаками в дверь - это пришло бессмертие.
Другое дело, когда мы знакомимся с политическими текстами человека по имени Эдуард Лимонов. С его статьями в многотиражной газете и "проповедями" в ЖЖ. Художества тут ни на грош, зато немало орфографических ошибок и диковатых стилистических ляпов. Однако для сомнений места не остается: это он, Эдичка. Здесь он раскрывается в полной мере. Мерзавец, глумящийся над политзеками. Доносчик, последовательно сводящий счеты с лидерами несчастной нашей оппозиции. Патриот особого рода, которых так много у нас завелось в эпоху Крыма и Донбасса, то есть подстрекатель, провоцирующий войну, смуту, кровь и гибель тысяч людей. Витринный путиноид.
Практически все, что пишет сегодня Лимонов, комментируя события на Украине или санкции, или "мягкий приговор" Удальцову и Развозжаеву, да хоть бы и выступление оболганного им Макаревича перед украинскими детьми, идеально соответствует духу и букве кремлевской пропаганды. Со всей ее жестокостью, ложью, невменяемостью и маразмом. Ну да, власть стала нацбольской, в самом точном значении этого слова, и питерские птенцы гнезда Лимонова шагают в ногу со временем и вождем, когда предлагают своим партайгеноссен отказаться от девиза "Россия без Путина", который "больше не актуален". И тогда старая метафора внезапно обрастает новыми смыслами.
Они ведь теперь "наши". Идущие вместе с Путиным и Лимоновым мочить укропов, национал-предателей, буржуазных писак. Изнемогающие от страсти к той, другой России, которая на глазах преображается в Новороссию. Да, смерть, но и любовь. Он был очень пылкий, этот жадный Джонни... Вскоре он залил меня и отчасти себя целым зарядом брызжущей спермы. Мощная сцена, не правда ли, умели люди раньше писать. Зрелище на все времена, особенно вот сегодня почему-то хватает за душу.
Что ж, такое иногда случается, когда в литературных героях и сюжетах мы узнаем своих знакомых, а то и знаменитостей, акторов, к примеру, политической сцены. Когда в образе древнего персонажа в древних обстоятельствах вдруг проглядывают драгоценные черты сходства с современным социумом и человеком. С его судьбой и общественным самочувствием. А еще бывает, что автор в своем произведении, в придуманной сцене с героями, которых никогда не было на свете, предсказывает собственную участь. Во всем этом загадка настоящей литературы, ее непреходящая ценность, сила и слава. О которой он так мечтал, безвестный русский в Нью-Йорке, ущемленный мелкими обидами, бедностью, завистью, ненавистью, - и все сбылось.
Блоги
Статьи по теме
Добрая машина времени
Восхищает мужество, с каким певец возвышает свой голос против самых главных врагов России - коррупционеров. Жаль, Андрей Вадимович не приводит конкретных примеров, но по совести они и не нужны. Куда важнее, что Макаревич, преисполнившись беспримерной смелости, сообщает нам и Путину эту сенсационную новость: воруют!
Национальная дичь
Слово "репрессии" еще не вошло в "политический лексикон" РФ. Но кто знает, как долго его ждать. Охота становится пуще неволи и будит низменные инстинкты, которые в атмосфере патриотического угара стирают границы между приличием и подлостью. А самое главное: азарт такой охоты порождает спрос на стукачей и доносы.
Перековка Маяковки
История Стратегии-31 закончилась разрешенным митингом на Триумфальной ровно через пять лет после первой акции. Эдуард Лимонов объявил о победе. Общегражданское движение за свободу собраний вылилось в нацбольское мероприятие в поддержку донецких боевиков. ФОТО, ВИДЕО.
Между ОМОНом и Лимоновым
Эдуард Савенко понемногу опустошает арсенал своих именных "лимонок", при помощи которых он стремится подорвать репутацию "предателей", "политруков" и примкнувших к ним "пингвинов", которые не пожелали в мае свергать власть. Власть, жестко отвергая все приемлемые для оппозиции маршруты, выталкивает несогласных туда, куда их тщетно призывал Лимонов. Под дубинки ОМОНа.
Enfant terrible de la patrie
Дитя должно дожить до 67 лет - и остаться ребенком. Седым, бородатым, в очках, но - честным и правдивым, тщеславным и смелым до безумия. Если так, становятся хоть немного понятны речи и поступки Лимонова, его диковатые шалости и смертельные обиды.