Мракобесие и забота о внешних приличиях - вещи вроде несовместные, но это если речь идет о рядовых мракобесах. Тех, которые камнями, топорами и дубьем истребляют какое-нибудь местечко, населенное зловредным народцем. Погром - он и есть погром. Правила этикета не распространяются на погромщиков. А нередко и на их высокопоставленных вдохновителей.

Обскуранты нерядовые устроены сложнее. Они умнее, хитрее и, если можно так выразиться, культурнее простых и непростых бойцов мракобесного воинства. Красиво говорить обучены. Потому в сравнении с теми, кого окормляют своей идеологией, выглядят гораздо пристойней. Кремом бритвенным пахла харя - это про них, мракобесов просвещенных.

Вот, например, епископ Тихон (Шевкунов) о том, как следует соблюдать внешние приличия, знает буквально все. Предполагаемого духовника Путина украшают скромность и лукавство. Оттого бестактно спрошенный про свои особые отношения с президентом пастырь отвечает уклончиво. Наместник Сретенского монастыря амбициозен, но осторожен. Оттого слухи о том, что он подсиживает патриарха Кирилла, отвергает с негодованием и тревогой. Архиерей умен. Оттого считает необходимым вмешаться в дискуссию о "ритуальном убийстве" царя Николая и его близких, прозревая дикий скандал.

А скандал неизбежен, поскольку что-то давно у нас не расследовалось убийство в подвале Ипатьевского дома. И уже шло к тому, что в скрепоносные времена, особенно после истории с "Матильдой" и успешного просмотра телефильмов о Троцком и Парвусе - погубителях России, ритуальный характер преступления, совершенного в Екатеринбурге, должен был становиться все очевиднее. То есть, с одной стороны, сбылись самые худшие и самые естественные ожидания. Но, с другой стороны, это все-таки позор ужасный. Тот факт, что древним кровавым наветом всерьез занялись следователи по особо важным делам СК РФ. По наводке высших чинов РПЦ, и официальное заявление на сей счет было сделано в ходе церковной конференции под председательством патриарха Кирилла, посвященной цареубийству.

Предстоятель не догадался произнести нечто невнятно-примирительное, дабы хоть немного отвести позор от православной церкви. Его иерархи тоже не устыдились. Догадался только Тихон. Выступая на конференции и после, он долго и обстоятельно разъяснял всем желавшим его послушать истинный, диалектический смысл грядущего расследования. Сперва, конечно, говорил о том, что у "многих" в церковной комиссии по екатеринбургским останкам "нет сомнений, что это убийство было ритуальным". Но потом, как бы поправляясь, раскрывал событие преступления во всей его цветущей сложности.

Выяснялось, что "немало лиц, причастных к расстрелу... видели в убийстве поверженного российского самодержца особый ритуал возмездия, гревший их сердце высокий значимый смысл, причем совершенно индивидуальный, в зависимости от личных культурных, политических, классовых, национальных и каких угодно позиций". Да и вообще большевики были эстетами-символистами, каких поискать. "А разве мавзолей Ленина - это не сакральное, не символическое, не ритуальное явление?" - риторически вопрошал епископ, и это был божественный трюк, до которого никто из тупых мракобесов не мог бы додуматься. Мол, с чего вы решили, что мы тут исключительно евреями интересуемся? И чего вы беспокоитесь, евреи?

Открывалось, что сфера интересов Тихона безгранична, и зарождалась мысль, что он, пожалуй, хорошо смотрелся бы на месте Кирилла. Как-то убедительней, что ли. Рядом с ним, мракобесом цивилизованным и ловким, большинство даже начальствующих единоверцев выглядели довольно уныло.

Мракобесие и забота о внешних приличиях - вещи вроде несовместные, но есть нечто, что их великолепно объединяет. Это ханжество, определяемое в словарях как показная форма благочестия при тайной или явной неверности исповедуемым идеям. А ежели поискать подходящий к нашему случай синоним, то выпадет слово "иезуитство". Точнее едва ли охарактеризуешь тот антисемитский балаган, который опять, как это бывало уже в начале прошлого века, развертывается у нас на глазах. Причем в тех же декорациях и с участием знакомых персонажей - приближенных к трону мракобесов, умных и глупых, и тружеников охранки. А это настраивает на печальный лад, при всем нашем восхищении лицедейскими талантами духовника и его поразительным умением наводить тень на плетень.

В итоги все-таки он и ему подобные, как свидетельствует исторический опыт, оказывают ритуальные услуги режиму, с которым связывают свою блистательную карьеру. Беда даже не в том, что погромные настроения, диктуемые сверху, дискредитируют власти, как светскую, так и церковную. Плевать они хотели на репутацию. Беда в том, что эти настроения порождают в стране всеобщее отупение и тотальную злобу. Они же рано или поздно оборачиваются против властей, как светских, так и церковных, и несчастный Николай со своими близкими в конце концов тоже ведь стал жертвой этого повального озверения.

Так что по сути они неотличимы друг от друга: мракобесы изобретательные и дубовые. Тихон Шевкунов и те, кому он нынче подмигивает, советуя затаиться до поры. Потому как одно дело делают. Губят свою страну, чтобы потом свалить вину на инородцев с их причудливыми ритуалами.