Задержание, допросы, заключение в СИЗО экс-сотрудников УВД по Западному округу Москвы, обвиняемых в причастности к делу Ивана Голунова, - событие незаурядное. История, которая начиналась как полноценная трагедия, оборачивалась внезапным освобождением невиновного, обращалась в фарс, когда "осведомленный источник" сообщал, что заниматься фальсификаторами некому, поскольку все силы в СКР брошены на фальсификацию "московского дела", - вдруг обретает черты нравоучительные. Правоохранительное добро, прибегая по традиции к излишним спецэффектам, врывается с утра пораньше в обитель зла, укладывает бывшего оперативника лицом в пол, надевает на него наручники, обыскивает, увозит, доставляет. А затем знаменитые судьи Басманного суда - Дударь, Карпов, Николаева, чьи имена увековечены в совершенно других процессах, приступают к работе, не особенно для них привычной. Они сажают офицеров полиции, нарушивших закон при задержании журналиста иностранного оппозиционного издания.

Все это очень неожиданно. А с учетом некоторых привходящих факторов - даже и непонятно. Потому хочется понять, что означают столь резкие перемены в судьбах полисменов Ляховца, Феофанова, Сергалиева, Коновалова, Уметбаева, которым теперь инкриминируют превышение должностных полномочий, а также подброс и незаконное хранение наркотиков.

С одной стороны, известно, что в столкновении силовиков с так называемым гражданским обществом практически всегда побеждают силовики. Иначе и не бывает в полицейском государстве, где только тронь какого-нибудь росгвардейца, засадившего кулаком в печень скрученной несогласной гражданке, - и сразу развалится великая держава. Правда, Иван Голунов митинговать на площадь не выходил, зато он стал именем и символом протестных акций. Так что его освобождение с дальнейшим увольнением конкретно проштрафившихся сыскарей и отдельно взятых генералов уже казалось чудом и максимально возможным компромиссом в конфликте начальства с бунтовщиками.

С другой стороны, лично Владимир Путин еще летом клеймил "произвол" в деле журналиста "Медузы", а в декабре, нетвердо выговаривая фамилию потерпевшего, презентовал возбуждение дела против его мучителей. И хотя выглядело это довольно комично, особенно когда выяснялось, что следователи буквально за сутки до президентского заявления вспомнили про этот висяк, вмешательство первого лица склоняло к мысли, что в Кремле ситуация на контроле. То есть внутри силового блока идет некая подковерная борьба и в соответствии с ее ходом глава государства иногда громко высказывается по поводу Голунова, а иногда не отвечает на вопрос о нем.

Можно было даже догадаться, кто с кем воюет. Генералы МВД, защищая честь мундира, настаивали на том, что увольнений вполне достаточно, если же провинившихся сажать, то сильно пострадает, уважаемый Владимир Владимирович, наш родной полицейский режим. Напротив, генералы ФСБ считали, что репрессии в отношении ментов нижнего звена - штука полезная, а режим не пострадает. Режим потерпит убытки, если следователи доберутся до заказчиков нападения на репортера, среди которых назывались имена начальника управления ФСБ по Москве и Московской области Алексея Дорофеева, его бывшего помощника подполковника Марата Медоева, бывшего руководителя отдела по контролю за оборотом наркотиков УВД ЗАО Москвы Андрея Щирова и его бывшего шефа Андрея Пучкова, ныне пенсионера. А если не доберутся до заказчиков, как в некоторых других прогремевших уголовных делах с политической подоплекой, то и ничего. Режим устоит.

Новый поворот в сюжете, связанном с задержаниями, допросами, заключением в СИЗО экс-сотрудников МВД, свидетельствует, вероятно, сразу о многом. О предсказуемой победе Бортникова в поединке с Колокольцевым. О том, что гражданское общество в России живо и способно иногда, пользуясь своими знаниями о раскладе сил в истребительных ведомственных войнах или не ведая о них, вытаскивать из тюрем невиновных людей: случай Голунова тут не исключение. Ну и, хочется верить, труженики СКР сегодня уже не слишком обременены подсчетом брошенных в Росгвардию бумажных стаканчиков и могут сосредоточиться на других делах, помимо "московского". В частности, на деле об избитом и оклеветанном журналисте и хотя бы на тех фигурантах этого дела, которые наконец привлечены к ответственности. Они вину естественным образом отрицают, перекладывая ее на вышестоящих товарищей, следователей-беспредельщиков и на политиков-кукловодов, и это похоже на правду. Однако по крайней мере сегодня такая правда судебной инстанции не нужна, и складывается впечатление, что за нее подозреваемых, тупо исполнявших приказ, наказывают отдельно.

А дело по-прежнему засекречено, при том что техника подброса наркотиков едва ли составляет тщательно укрываемую от врагов государственную тайну. Секретность в нем следует объяснять желанием вот эту правду закамуфлировать и еще тем обстоятельством, что игра пока не доиграна и господа в администрации президента, и непосредственно Владимир Путин продолжают размышлять о плюсах и минусах грядущих судов над силовиками. Полгода с лишним ушло на то, чтобы осознать возникшую проблему и как-то ее предварительно решить. Теперь начинается стадия состязательная для прокуроров и адвокатов, которую наблюдаем в наших самых независимых в мире судах. По вердиктам их будем окончательно судить о победителях и побежденных в этом уникальном процессе, в котором карательная машина старательно заглатывает и перемалывает сама себя.