Гибель двенадцати пассажиров автобуса у блокпоста украинской армии под Волновахой побудила президента Порошенко сравнить боевиков из ДНР с парижскими террористами. А украинское сообщество в социальных сетях начало кампанию Je suis Volnovakha, пытаясь добиться в мире такой же солидарности с Украиной, какая была проявлена после трагедии во Франции.

Гибель мирных граждан - всегда трагедия. Но такова неизбежность любой войны. Самое точное оружие, самые профессиональные военные, самые гуманные политики, вынужденные отдавать приказы о боевых действиях, не могут гарантировать, что в ходе вооруженного конфликта не пострадают непричастные к нему люди. Даже ликвидация террористов-одиночек, прикрывающихся заложниками, иногда оканчивается гибелью невиновных - в том числе и от огня полицейских снайперов. (Свидетельство тому - недавняя история в Сиднее, где заложница погибла от рикошетом попавших в нее полицейских пуль.)

Вызывают отвращение попытки воюющих сторон и их идейных союзников, жмущих на кнопки клавиатур - порой за тысячи километров от места событий, - использовать невинные жертвы для обличения оппонентов. Схема, многократно опробованная террористическими группировками типа ХАМАСа или тоталитарными режимами типа иракского времен Саддама Хусейна, всегда одинакова: вот портрет малолетней жертвы, ее убили наши враги, посочувствуйте и помогите нам в нашем правом деле. Затем портрет жертвы с соответствующими надписями копируется и транслируется сочувствующими (и из принципа не желающими вникать в подробности) столько раз, сколько надо, чтобы "мировое сообщество" поняло: раз такие жертвы, надо что-то делать.

Пророссийские боевики и их большая, но довольно однообразно работающая пропагандистская инфраструктура в Донбассе и в России неоднократно использовали эту тактику. Поврежденные в результате обстрелов дома и, если повезет пропагандистам, тела погибших местных жителей с начала вооруженного конфликта в апреле постоянно фигурировали в обличающих украинскую сторону передачах, постах, демотиваторах. Однако это воздействовало в основном на российского телезрителя или пользователя социальных сетей - в первую очередь за счет массированного повторения кадров и их эмоционального комментирования.

Международная кампания против терроризма и в защиту свободы слова под лозунгом Je suis Charlie породила у пророссийских пропагандистов новую надежду. В начале недели сайты пророссийских боевиков и аккаунты сочувствующих им пользователей соцсетей заполнились картинками с подписями je suis... - далее шли названия населенных пунктов, контролируемых ДНР и ЛНР, имена жертв одесских событий (с пророссийской стороны), а также людей, погибших в Донбассе. Особо активно пытались раскрутить демотиватор "Je suis Ваня" с фотографией детского лица, посеченного осколками и залитого зеленкой.

Подобная кампания носит все следы карго-культа. Не умея понять причины, по которым миллионы людей солидаризировались с погибшими журналистами (а это не только скорбь по жертвам, но и стремление отстоять важнейший принцип западной цивилизации), пророссийские боевики попытались скопировать форму, надеясь заложить в нее свой смысл (украинское правительство плохо, поскольку оно убивает невинных людей). Эффект от этой акции, на мой взгляд, был невелик - она могла подействовать лишь на тех, кто и так относится к пророссийским боевикам с сочувствием. Это была уже не первая попытка борцов за "Новороссию" обратиться к международному сообществу на, как им кажется, понятном и действенном пропагандистском языке. В июле-августе на фоне военного поражения боевиков на сайтах их сторонников появились призывы Save Donbass children с фотографиями сначала детей, а потом и всех желающих сняться под таким лозунгом. Результата эта кампания также не имела.

Дело тут вовсе не в равнодушии мирового сообщества, не желающего откликаться на страдания населения на "неправильной" территории, - как бы ни обличали эту черствость сторонники боевиков и поклонники идеи возрождения Российской империи за счет соседних государств. Нельзя требовать от людей массового сочувствия жертвам любого несчастья на планете. У рядовых россиян не возникает сильных чувств по поводу тех болезненных явлений, которые волнуют общественность на Западе или важны для Востока. Постоянные трагедии в Африке, проблемы индейских племен в Бразилии - все это за пределами их интересов. Требовать внимания ко всем жертвам повсюду можно либо с альпийской высоты всемирного сострадания (а на ней находятся лишь немногие, в основном юные посетители университетских библиотек), либо из небескорыстного ханжества и политиканства.

Ответ на вопрос "по кому страдать в мире?" во многом зависит от СМИ. Одна из их важнейших функций в западном мире и заключается в том, чтобы определять, какие события заслуживают преимущественного внимания. Гибель мирных людей в Донбассе в целом признается печальным, но неизбежным следствием военных действий, ответственность за которые несут в первую очередь пророссийские боевики и поддерживающее их российское руководство. А украинская сторона в ходе этого конфликта не совершила пока ничего такого, что могло бы квалифицироваться как систематические военные преступления и требовало бы бить во все колокола.

Как сообщила уполномоченный по правам человека в ДНР Дарья Морозова, по состоянию на 11 января "с начала вооруженного конфликта на Донбассе в ДНР погибли 35 детей в возрасте до 18 лет". Значит, примерно по одному ребенку за каждую неделю конфликта. И среди детей есть подростки, которые были способны носить оружие или как минимум помогать сепаратистам в местах боев (об этом не раз сообщали журналисты из Славянска). И никакого списка жертв, а уж тем более расследования обстоятельств их гибели не представлено. Но эту цифру можно обсудить еще сотней разных способов и каждый раз вспомнить про "слезинку ребенка".

И подумаем все-таки о масштабе проблемы. В результате массированных обстрелов украинскими войсками многонаселенных городов в течение уже как минимум восьми месяцев - как пытается представить дело российская сторона - жертв среди детей меньше, чем за неделю действий "Боко Харам" в Нигерии или же в результате автомобильных аварий в той же Донецкой области за полгода.

С этой точки зрения весьма печально, что и украинская сторона в последнее время взяла на вооружение лживые по сути методы пропаганды идейного противника. Je suis Volnovakha и выступление Порошенко - это отклики на поистине трагическое событие. Однако стоило ли столь поспешно обвинять противную сторону в целенаправленном убийстве мирных граждан, выделять из всех погибших 14-летнюю девочку? Когда пророссийские боевики обстреляли украинский блокпост, вряд ли они замышляли убийство подростка и вообще расстрел автобуса с донецкими женщинами, которые ездили на украинскую сторону за социальными выплатами.

Вспомним, что успехи украинского гражданского общества и прозападных политических партий в дни революций 2004 и 2014 годов были во многом связаны с удачными и новаторскими пропагандистскими ходами - будь то оранжевые шарфы первого Майдана (породившие даже моду на оранжевый цвет в Европе) или образ "Небесной сотни" Майдана второго. Эти символы получили признание и распространение, поскольку за ними стояли ясные смыслы, которые прямо соотносились с западным (и общенациональным украинским) пониманием гражданских прав и свобод.

Однако время идет. Революционные движения, ставшие властью, теряют былой энтузиазм и креативность, утрачивают контроль за деятельностью чиновников, в том числе и бывших своих же представителей. Из тени выходят те, кто был чужд гражданского пафоса и идей Майдана, но сейчас обладает реальной властью. В результате вместо свободного творчества набирает силу государственный пиар, а вместо сотрудничества с журналистами, как своими, так и западными, - ограничения под предлогом секретности (не говоря уже о обысках, избиениях и допросах, как, например, в случае с Аркадием Бабченко), голая и прямолинейная, если не сказать хуже, пропаганда, унылое однообразие прогосударственных СМИ (достаточно взглянуть один раз на сайт УНИАН, чтобы никогда туда больше не заходить), тягостные и бессмысленные оскорбления политических и военных оппонентов в некогда информативных блогах, как будто бы нарочитая популяризация неонацистов, воюющих на украинской стороне (теперь не только в батальоне "Азов", но и в "Донбассе").

Между тем реальный ужас жизни в части Донбасса, находящейся под контролем пророссийских боевиков, не прекращается. Там существует переполненная сталинистами, исламистами и откровенными бандитами территория террора. Выигрывать информационную войну на этом поле в глазах западного сообщества было бы нетрудно без всяких преувеличений и карго-культа.

Однако со временем правительству Яценюка и Порошенко как президенту придется ответить на несколько неприятных вопросов, которые зреют у западного сообщества. Судя по моим разговорам с людьми, всячески сочувствующими украинским реформам и пока по мере сил помогающими Украине, эти вопросы могут быть примерно таковы.

А все ли сделали украинское правительство и президент для вызволения жителей Донбасса из российской оккупации? Почему люди возвращаются с украинской территории в свои - даже обстреливаемые - дома из-за нехватки денег (это не раз отмечали волонтеры и журналисты, работающие в ДНР-ЛНР)? Почему вблизи оккупированной зоны не видно зимних лагерей беженцев? Если на это нет средств в бюджете страны, то почему бы не объявить об этом прямо и не призвать международное сообщество к адресной помощи? И каков, наконец, "мирный план" Порошенко в отношении гражданского населения оккупированных территорий? Что хорошего оно может ждать от этого плана в близком и более отдаленном будущем?