Значение очередной молниеносной спецоперации власти - атаки на РАН - далеко выходит за рамки "спора хозяйствующих субъектов". Да, это по сути рейдерский захват, только не на уровне отдельного института - такое случалось и раньше, - а на уровне огромного хозяйства – наследства "большой" Академии. В ситуации, когда экономический пирог не растет и власти становится все труднее удовлетворять растущие аппетиты конкурирующих элитных групп, земли и прочее имущество Академии, расположенные в разных регионах, представляются едва ли не последним резервом. Но помимо отъема гигантской собственности и очередного воплощения путинского принципа "кто нас обидит, трех дней не проживет" происходящее имеет важное политическое измерение. Это подавление мало-мальски автономных акторов и акция демонстративного устрашения, это удар по тем, кто, с точки зрения Кремля, мнит себя "креативным классом". Это, наконец, разорение базы относительно независимой экспертизы во всех сферах.

Академия с ее фундаментальной наукой Кремлю особо не нужна и воспринимается им скорее как обуза и источник проблем, чем как способ их решения, как могло казаться в годы "медведевской модернизации". Отсюда утилитарный и притом демонстративно пренебрежительный подход чиновников к "цитадели науки", невозможный в советское время.

Важно и то, какой метод преобразования Академии выбрала власть. Это очередной пример антинегативного популизма Путина, когда выкатывается устрашающий проект, а потом личное вмешательство лидера его несколько смягчает. Впрочем, здесь, "уступки", на которые пошла власть, минимальны и касаются главным образом высшей РАН-бюрократии. Вина за реформу возложена на министра образования и науки Дмитрия Ливанова и все медведевское правительство.

По поводу самой РАН не может быть никаких иллюзий. Да, она старая и архаичная, да, резко сдала с советского времени. Да, получая от власти бюджетное финансирование, она позволяет себе играть в автономность, вызывая тем самым дикое раздражение у власти. Но, помимо без малого полутора тысяч престарелых "бессмертных", РАН – это пятьдесят с лишним тысяч научных сотрудников. Таким количеством избирателей, к тому же леволиберального толка, как считают в Кремле, легко может пренебречь. Впрочем, это тот случай, когда качество умножает количество: напомним об особой роли АН в демократизации в 1989 году.

Подчеркнем два важных аспекта в "деле РАН": это демонстрация властью своего отношения к академикам, которые, с ее точки зрения, напрасно претендуют на роль "мозга нации", - и "проверка на вшивость" для самой Академии. Она этой проверки пока не прошла. Академическое начальство, поначалу довольно громко ворчавшее, ударило челом батюшке-царю, активно представляя почти косметическую правку первоначального драконовского проекта как значительное его улучшение. Более жесткую позицию заняли региональные отделения - и их согласно прошедшему два чтения законопроекту расформировывают. Семь десятков академиков и членкоров, заявившие о неприятии реформы и объединившиеся в самодеятельный "Клуб 1 июля", - это чуть более 5% общего их числа. Среди подписантов практически нет представителей руководства самой академии и ее отделений.

Пока все выглядит так, что антиакадемический блицкриг Кремлю удается. Тщательно выбрано время: в разгар лета, когда многие сотрудники Академии в отпусках и эффект общественного недовольства минимален. Есть и расчет на то, что к осени, да после индивидуальной работы с отдельными недовольными, проблема рассосется. Но, оставляя за Академией главным образом функцию собеса, Кремль способен умиротворить только престарелых академиков, да и то не всех. Что дальше? Реформирование институтов РАН и передел собственности запустят такую цепную реакцию конфликтов, причем в столицах и крупнейших региональных центрах, где у власти и так проблемы, что мало не покажется. Похоже, Кремль в очередной раз ввязался в ситуацию, не просчитав все негативные последствия ее развития.