Сколько партий в самый раз: три или одна? Вопрос, который обсуждают все - от рядовых партстроителей до историков и общественных мыслителей. Катализатором обсуждений стал пакет законопроектов Медведева о так называемой политической реформе. С самого начала протестов в декабре прошлого года было ясно, что власть, не сумевшая придушить митинговую активность, будет по мере возможности прикупать оппозиционеров и пойдет на декоративные изменения режима ради сохранения его основ.

Так и получилось. Оппозицию разбавили, насколько возможно, сомнительными личностями, играющими на два фронта, и одновременно пообещали соблазнительные уступки по части легализации несистемной оппозиции. Если в коммерции "любая прихоть за ваши деньги", то в политике - любое обещание за признание легитимности. Часть оппозиции на приманку клюнула и поползла на посиделки с президентом. Сначала обсуждать поправки в избирательное законодательство, теперь торговаться за партийную численность и блоки. А что еще властям надо? Раз идут на поклон, значит, признают легитимность! (Или, может быть, Медведев был избран честнее Путина?)

Заставляя оппозицию выклянчивать уступки, а не добиваться их вместе с протестным движением, власть выполнила свой план на сто процентов. Или, как в Мордовии на прошлых выборах, на 109%! Выступая в роли просителей в кабинете Володина, оппозиционеры отодвигают от себя уличные протесты. Бунт на коленях не совмещается с уличной пассионарностью. И попытки Удальцова захватить связь в Москве, влезая на телефонные будки, здесь уже ничего не исправят.

Впрочем, "улица", кажется, уже поняла характер торговли между властью и оппозицией - и на двух последних митингах "проголосовала ногами".

А что же с партиями? Сколько их должно быть и сколько народу должно быть в каждой из них? Мнений миллион. И тут совсем как на выборах в Чечне: 99,9% комментаторов называют цифры, которые им лично кажутся наиболее разумными.

Президент Медведев счел разумной минимальную численность членов партии в 500 человек. Депутаты Госдумы Геннадий Гудков ("Справедливая Россия") и Сергей Решульский (КПРФ) считают правильной цифру 10 тысяч. Депутату от ЛДПР Сергею Иванову нравится 5 тысяч. Это мнения "системных" партий. "Несистемные", разумеется, хотят регистрации, и потому они за минимальную численность. Хотя нотки озабоченности возможностью появления невероятного количества партий и здесь проскальзывают.

Как же аргументируют свои цифры сторонники увеличения минимальной численности? "Потому что при 500 членах партии можно наплодить их в таком огромном количестве и включить в политический процесс и националистов, и фанатиков, и бог знает кого. Превратить политическую жизнь в кошмар", - объясняет руководитель юридической службы КПРФ, депутат Госдумы Вадим Соловьев.

Сергей Иванов из ЛДПР, вспоминая 90-е годы, когда минимальная численность партий была 5 тысяч, ужасается: "Даже это приводило к тому, что в выборах участвовало до 50 партий. Представьте, что будет, если порог членства в партии будет в десять раз меньше".

Откровеннее всех объяснился однопартиец Иванова, вице-спикер Госдумы Игорь Лебедев: "Может быть, цифра в 40 тысяч человек и завышена, но в свое время это делалось, чтобы отсечь несметное количество мелкоплавающих".

Да никто, собственно, и не сомневался, почему надежно прилипшие задницами к думским креслам "системные" партии так негативно относятся к обновлению партийной жизни в стране: боятся политической конкуренции. Высокомерно брошенное "мелкоплавающие" - это бравада. Если оппоненты так мелко плавают, так чего, казалось бы, думским акулам так бояться их?

В том, что выбранные на липовых выборах депутаты Госдумы смотрят на законы с точки зрения своей партийной выгоды, а не интересов российских граждан, нет ничего удивительного. С какой стати жулики будут радеть за интересы обворованных? Интереснее, что и люди вне власти рассуждают о количестве партий в стране с точки зрения простоты управления и государственных или идеологических интересов.

Изобилие партий страшит главного редактора "Независимой газеты" Константина Ремчукова: "Если у нас будет 100 партий со 100 вождями, то никто из них даже при самых кристальных выборах просто туда (в Госдуму. - А.П.) не пройдет какого-то там барьера, если не будет вообще снят любой барьер".

Ощущающий себя не только политзаключенным, но политическим деятелем Михаил Ходорковский в своих наставлениях оппозиции пишет, что ей надо "ограничить себя двумя-тремя новыми партиями, способными заместить на политическом поле устаревшие структуры системной оппозиции".

Лидер "Яблока" Сергей Митрохин считает, что если партиям не будет разрешено блокироваться на выборах, то "все политическое пространство будет порублено на мельчайшие частицы. Это просто крах политической системы и все".

У всех одна забота - как пройдут выборы, что будет с властью и не запутается ли избиратель, если в избирательном бюллетене будут десятки партий? Никто из политиков не говорит: "Я запутаюсь в таком бюллетене". Все считают избирателей дурнее себя.

Но самое главное, что каждый из них рассматривает себя если не в качестве Господа Бога, дающего политическую жизнь бесформенным общественным массам, то по крайней мере его наместником, устраивающим земную жизнь наилучшим образом. Они дают такие цифры, потому что им кажется, что они знают, как надо.

И как бы им сказать, чтобы они поняли? Ау, господа, партии создаются не для того, чтобы вы ими управляли и с их помощью решали свои или государственные задачи. Партии создаются гражданами, чтобы они сами могли решать свои проблемы - городские, региональные, общенациональные, международные, какие угодно. Слово "партия" происходит от латинского pars ("часть"), и это означает только одно: любая часть общества вправе объединиться для решения своих проблем. Совершенно не ваша забота, какие это проблемы и сколько человек решило объединиться для их совместного решения. Если их деятельность окажется незаконной, их остановит правосудие. Во всех остальных случаях никаких преград для них быть не должно.

Даже два человека - это часть общества. Они могут быть партией. Почему у каждого из этих двух должно быть меньше прав, чем у каждого из 500 или из 40 тысяч? Только потому, что кто-то боится сбиться со счета и запутаться?

Партии, как и религиозные объединения, должны регистрироваться по простым, всем понятным, прозрачным и универсальным правилам. Примерно по таким, по каким регистрируются все общественные организации. Политическая партия, церковь или клуб садоводов одинаково ценны для общества, ибо их существование отвечает интересам собравшихся в них граждан. Граждан, а не государства или политиков! Интересы граждан стоят на первом месте, а интересы государства даже не на втором и не на десятом. Отдельных интересов государства не существует вообще; это всего лишь выраженные политическим образом общие интересы. Для этого в демократических государствах гражданам и нужны партии, равно как и другие структуры гражданского общества. Если этих структур не будет, интересы государства будет представлять узкая группа граждан, объединенных мракобесной идеологией, криминальными интересами или членством в кооперативе "Озеро".

Большое количество партий может оказаться нелегкой проблемой - прежде всего для избирательной системы. Но эти проблемы надо решать, а не отмахиваться от них, ограничивая свободу политической жизни. Вопрос участия маленьких партий в выборах различных уровней может быть решен по-разному. Можно связать территориальные выборы с представительством партии на данной территории. Можно обусловить участие в федеральных выборах представительством партии в нижестоящих парламентах или муниципальных органах. Наверняка можно придумать и другие регулирующие схемы, поддерживающие на справедливом уровне баланс интересов граждан и общества.

Единственное, чего делать нельзя, - это запрещать любому количеству граждан собираться мирно, без оружия для уличных манифестаций - и, точно так же, запрещать любому количеству граждан мирно и без оружия объединяться для публичной политической деятельности.