Совет по межнациональным отношениям при президенте России намерен предложить своему шефу учредить должность омбудсмена по межнациональным вопросам и миграционной политике. Он должен подчиняться непосредственно президенту, координировать работу министерств и ведомств в сфере миграционной политики, а также иметь полномочия по депортации нелегальных иммигрантов. Новый большой чиновник с большими полномочиями и большой зарплатой.

О том, что с межнациональными отношениями в стране не все в порядке, известно всем и давно. Однако пока Бирюлево не грянет, чиновник не перекрестится. Бирюлево грянуло, и чиновники забеспокоились: вроде все есть, а не работает. Есть прокуроры, которые должны надзирать за соблюдением законности; есть ФМС, которая должна следить за миграционной политикой. Есть полиция, которая должна пресекать всяческие преступления. Есть депутаты, которые должны сочинять полезные законы. Есть даже президент, который должен гарантировать соблюдение Конституции. Все есть! А не работает.

Что делать? А создать еще одно важное чиновничье место и аппарат под него – и все заработает! Иван Андреевич Крылов, насмехаясь над реформой Александра I, разделившего в 1810 году дурно работавший Государственный совет на четыре департамента, заключил: "А вы, друзья, как ни садитесь, всё в музыканты не годитесь". Двести лет назад баснописец не мог предположить, что есть еще один выход: добавить к квартету музыкантов, не умеющих играть или вовсе без инструментов. Ну, просто на хорошую зарплату, чины и звания.

Идея создавать должности омбудсменов под каждую проблему вытекает из порочной практики "ручного управления" государством. Когда система не действует, тупые и ленивые предпочитают не отладить ее, а нагромоздить новые элементы в пустой надежде, что они-то наконец заработают. Так в бездарное советское время всей экономикой управляли из союзных министерств, а когда и они не справлялись, за дело брался ЦК, выпуская очередные постановления о мерах, например, по улучшению капитального строительства или усилению геологоразведочных работ. Но система все равно не работала и в конце концов, слава богу, развалилась.

Институт омбудсмена в России так же малоэффективен, как и все остальные элементы государственного управления. Это не вина омбудсменов, это беда государственной системы, основанной не на сменяемости власти и политической конкуренции, а на коррупции и блате. Омбудсменов можно придумать на каждый случай жизни – например, омбудсмена по правописанию или омбудсмена по чистоте улиц. Но сдается, что писать от этого грамотнее не станут и улицы чище не будут.

Сегодня у нас уже есть омбудсмен по правам человека, омбудсмен по правам ребенка, омбудсмен по правам предпринимателей. От некоторых из них вреда больше, чем пользы. Так, например, уполномоченный по правам ребенка, выпускник Высшей школы КГБ Павел Астахов, вместо того чтобы защищать права детей, озаботился созданием препятствий для их усыновления.

Создание должностей уполномоченных - это еще и дань моде. Правда, за модой мы погнались с некоторым запозданием. Первая должность парламентского омбудсмена была учреждена в Швеции в 1809 году, потом они появились в других скандинавских странах, а затем в остальной Европе и по всему миру. Но лучше поздно, чем никогда. К тому же теперь мы не только похожи на западные демократии, но и переплюнули их по количеству омбудсменов. Есть чем гордиться!

Напоследок забавная подробность. Идею нового омбудсмена предложил депутат Госдумы Алексей Журавлев. Это тот самый экзотический депутат, бывший номенклатурный комсомолец, который внес законопроект, позволяющий отбирать детей у лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. А совсем недавно он предложил отнимать детей у мигрантов, которые не могут доказать, что платят налоги. Удивительно ли, что при таких депутатах в стране ничто не работает? И никакой омбудсмен здесь уже не поможет.