Возможно, это даже и хорошо, что такова наша человеческая природа: мы никогда не удовлетворяемся достигнутым. Скептики, глядя на митинги на Пушкинской и Новом Арбате, скажут вам, что эйфория декабрьских протестов сошла на нет в начале весны, что "тусовка" недовольных будет уменьшаться с каждым днем и уже скоро перестанет представлять опасность для власти. Но я бы напомнил тем, кто верит в наступившую вожделенную стабильность, что еще несколько месяцев назад на улицы выходило несколько десятков человек - и власть с каким-то маниакальным упорством эти несколько десятков разгоняла, била, паковала в автозаки; еще немного - и объявила бы сумасшедшими, не понимающими своего счастья жить в эпоху "тандема".

Да-да, это была та же самая власть, что и сегодня, - грубо пихавшая на Триумфальной Людмилу Алексееву, избивавшая журналистов, к которым потом отнюдь не собирался приходить в больничную палату высокопоставленный милицейский начальник. Это была власть ни на кого не обращавших внимание бездушных и бессмысленных роботов, даже не подозревавших о существовании политики. А теперь это власть перепуганных чиновников, пытающихся если не стать политиками, то по крайней мере понять, что же это за штука такая. И вот они уже лезут на митинги и гневно пугают с трибун, и вот они уже заводят странички на Фейсбуке и "троллят", вон для митинга на Новом Арбате даже собственный тэг придумали - "позорище на Арбате". И замечательно! Пусть раскрываются, чтобы ни у кого, даже у самых зашоренных, не осталось сомнений в том, что же это за люди и какова их профессиональная квалификация.

На улицы Москвы теперь может выходить куда меньше людей, это и понятно - для увеличения количества протестующих нужен новый вопиющий шаг власти, новая демонстрация пренебрежения к согражданам, которой - уж поверьте - не так уж долго ждать. Но эта власть все равно останется властью перепуганных. Я хорошо знаю это по украинскому примеру. Виктор Янукович, который, по рассказам очевидцев, не замечает с высоты своего роста не только собственных сограждан, но и Медведева с Путиным, не постеснялся отправиться в палатки предпринимателей на киевском "налоговом Майдане" и на глазах протестующих распекал своего же собственного премьер-министра. И если на улицах украинской столицы вновь соберется критическое множество людей - уверяю вас, вновь придет, и даже со своим самоваром, и будет пить чай в палатке и рассказывать про реформы. И будет выступать на митингах своих сторонников, которых срочно свезут в Киев за оставшиеся в бюджете деньги, - и забудет о дачах и вертолетах. Потому что на всю жизнь травмирован и напуган лишившим его власти Майданом 2004 года. Потому что до окончания своей политической карьеры будет ненавидеть и бояться тех, кто может выйти на улицу.

Так и Путин: да, Болотная площадь еще не киевский Майдан, но он теперь всегда будет бояться ее призрака, даже если она больше и не соберется никогда. Будет ненавидеть и бояться тех, кто может выйти на московские улицы, кто не верит в его безальтернативность, кто потешается над его выступлениями и понимает, насколько лжива и бесперспективна политическая система, в которой он с благословения ее создателей играет роль первого лица. Именно этот страх становится благодатной почвой для последующих изменений в стране. Без этого страха не было бы ни законодательных предложений Медведева, ни возвращения губернаторских выборов, ни даже процентов Прохорова - потому что Прохорова просто завернули бы, как Явлинского, или велели бы ему не баллотироваться. Этот страх будет заставлять власть делать новые и новые уступки, новые и новые ошибки - и так до бесславного конца.

Но это не значит, конечно, что за этим концом можно будет наблюдать у монитора или телевизора: нет, за ним придется следить с московских и питерских улиц, с митингов и массовых акций, а потом - с оппозиционных скамей в парламенте. Те, кто на эти улицы выходит, должны научиться быть политиками - новыми политиками новой страны в ситуации, когда на трибуне перед ними все еще политики старой формации, выпихнутые в оппозицию более удачливыми конкурентами. Но уже новоарбатский митинг показал, как меняется митинговый ландшафт, как много появляется молодых людей, готовых делать для своей страны, для своего города, для своего района что-то реальное. Это вообще что-то совершенно новое, потому что о России как о месте, где живут люди, принято думать в самую последнюю очередь. Тут все больше о великой идее, миссии, империи, классовой борьбе и конкуренции с прогнившим Западом - и под эту сурдинку уже лет триста как все разворовывают.

И вот эти молодые люди, совершенно непохожие ни на советских, ни на "старых русских", ни на "новых русских", но неотличимые по своим устремлениям и запросам от обычных европейцев из какой-нибудь Варшавы или Хельсинки, - они и есть будущее этой страны. Простое будущее государства, со скрежетом и муками приближающегося к миру обычных человеческих ценностей. И этот мир - он не вовне России, он уже давно здесь, просто старое, отжившее, лживое отступает с очень большим трудом - но отступает туда же, в тот же мир, где у ревнителей российской чистоты и особости дачи, счета и дети. Против этого мира оказались в конечном счете бессильны советские вожди с их идеологической трепотней и пустыми прилавками. И Путин тоже окажется.