Можно ли считать успехом Алексея Навального и его движения прошедшие 9 сентября по всей России несогласованные митинги и шествия против "пенсионной аферы"? Да, можно, потому что они вновь доказали, что "движение навальников" является единственной реально существующей в России политической силой. Потому что сегодня в России политика устроена так, что если ты не можешь вывести хотя бы несколько тысяч человек под дубинки Росгвардии, тебя просто нет в российской политике.

Если ты не можешь вывести под дубинки Росгвардии хотя бы несколько тысяч человек, ты - дырка картонная в российской политике. Совсем как Социально-консервативная партия "Единая Россия". Вот сколько может вывести под дубинки Росгвардии партия "Единая Россия"? Да нисколько. Поэтому она - дырка картонная. Виртуальная величина. Единственная реальная величина в российской политике - это дубинки Росгвардии. Еще подконтрольные власти суды и подконтрольные власти избиркомы. Но это все лишь придатки к все тем же дубинкам Росгвардии.

Поэтому в России ничего не значат выборы. Поэтому в России ничего не значит закон. Значение имеет только дубинка росгвардейца. Она - стержень российской политики. Только она является политической силой. И если в твоем распоряжении нет дубинок Росгвардии, ты можешь противопоставить им только свою готовность выйти под дубинки Росгвардии. Только так ты можешь противопоставить политической воле власти свою политическую волю. Только так ты сам можешь стать политической силой.

Когда в стране вся политика основана на силе, политически субъектным может быть либо тот, кто с дубинкой, либо тот, кто способен этой дубинке не подчиниться. Выходить на митинги, сколько бы их ни запрещали. И сколько бы ни паковали в спецприемники превентивно лидеров и координаторов. Поэтому бессмысленны призывы к объединению демократической оппозиции. Никакой другой опозиции, кроме навальнианского движения, в России нет. Ни демократической, ни либеральной. Есть отдельные более или менее узнаваемые лица либеральных или даже демократических взглядов. Эти лица могут периодически говорить очень правильные и красивые слова. Но эти слова имеют значение лишь тогда, когда есть люди, готовые за них выходить под дубинки.

Некоторые из этих узнаваемых лиц говорят, что выходить под дубинки просто еще не пришло время. Вот когда "они" перейдут последнюю "красную черту", тогда мы тоже покажем, что способны массово выходить под дубинки. Только эта "последняя красная черта", которую должны перейти всем известно какие "они", постоянно отдаляется, как тот самый "коммунизм на горизонте" из советского анекдота. А общество продолжает все глубже погружаться в омерзительное болото холопской покорности.

Навальнианцы не обещают "коммунизма на горизонте" и не проводят угрожающие "красные линии". Они выводят людей под дубинки прямо здесь и сейчас. Выводят столько, сколько могут вывести прямо здесь и сейчас. Этого безнадежно мало для того, чтобы прямо здесь и сейчас свалить власть жуликов, воров и убийц. Но только навальнианцы тянут общество за уши из омерзительного болота холопской покорности.

Вот поэтому власть и бросает такие силы на то, чтобы затоптать навальнианское движение. Заставить его покорно согнуться и подчиниться жульническим правилам. Принудить его к согласию митинговать в лесу на выселках. Брать то, что барин соизволит им дать. Именно поэтому власть запрещает навальнианцам все и везде.

Единственный способ убедить хищную и подлую власть отказаться от практики беззаконных, жульнических, издевательских запретов публичных акций - продемонстрировать ей, что ее запреты не работают. Что любая издевательски запрещенная акция все равно состоится, невзирая ни на какие запреты, аресты и избиения. Акция все равно состоится и вызовет тот самый резонанс, которого так не хочет власть.

Политическая борьба есть столкновение политических воль. Сила оппозиции в авторитарном государстве, издевательски отказывающем гражданам в праве на легальный мирный протест, заключается в наличии у нее воли выходить на акции снова и снова вопреки запретам, избиениям и арестам.

Смысл любой публичной протестной акции в ее общественном резонансе. А резонанс протестной акции, запрещенной авторитарной властью, определяется количеством избитых и арестованных во время ее проведения. Вот правило российской политической жизни. и ему приходится подчиняться как объективной необходимости.

Смысл проведения массовых акций вопреки запретам заключается в том, что они прививают обществу неуважение к жульнической власти. Выставляют ее смешной и жалкой. Демонстрируют, что ничего запретить по-настоящему эта власть не может. Вот она запрещает, избивает, арестовывает, а люди все равно выходят. Но для этого нужно наличие политической воли выходить снова и снова.

У нашей власти хватит политической воли, чтобы избить и арестовать гораздо больше людей, чем это было 9 сентября. У нее хватит политической воли применить слезоточивый газ и водометы. Но у нее не хватит политической воли стрелять в мирную массовую демонстрацию. Потому что "они" трусы. Они могут стрелять только в спину, как стреляли в Бориса Немцова. Они могут стрелять только в подъезде, как они стреляли в Анну Политковскую. Но стрелять в мирную массовую демонстрацию они не будут. На этом месте их политическая воля закончится. Нужно, чтобы на этом месте политическая воля оппозиции оказалась сильнее.