Зенитный комплекс "Панцирь-С1" на крыше здания Минобороны на Фрунзенской набережной в Москве

Мир, затаив дыхание, ждет судьбоносных решений от очередного "Рамштайна". Решений о переходе от политики сдерживания российской агрессии к политике изгнания российских оккупантов с захваченных украинских территорий.

Уже всем очевидно, что "политика сдерживания" исчерпала себя и зашла в тупик. Она была основана на ошибочных оценках и ложных посылках. Она строилась на предположении, что, столкнувшись с невозможностью одержать быструю военную победу над Украиной, нацистский диктатор России начнет "искать выход из ситуации" и сбавлять свои заявленные требования. Этого не произошло.

Величайшее недоумение чувствовалось в последние месяцы в комментариях западных аналитиков, говорящих о том, что Путин так и не отказался от своих "максималистских требований". Как же так? Ведь должен же был уже отказаться и начать прагматический торг. Почему он этого не делает?

А кому Путин был должен? Западные элиты очень долго не могли понять и поверить, что Путин ведет войну не за какие-то конкретные требования и условия, а за принцип. За принцип устройства миропорядка. За признание своего "права" диктовать всем свои условия и требования. Не просто за захват конкретной территории, а за признание своего права захватывать чужие территории. Не просто за смену политического режима в Киеве, а за признание своего права силой менять режимы в других странах.

И Путину есть на что рассчитывать в этой войне. Он может рассчитывать на то, что опять-таки не заметили, проглядели на Западе. В России завершена трансформация общества в общество нацистского типа. Общество, в котором значительная часть людей уверена в своем превосходстве, вседозволенности и безнаказанности. Хочет этого превосходства, этой вседозволенности, этой безнаказанности. Хочет захватывать чужие земли и менять режимы в других странах. Хочет доминировать. Хочет наступать сапогом на лицо другого.

Наличие этого ресурса позволяет кремлевскому Гитлеру надеяться в конце концов опрокинуть украинскую армию, завалив фронт трупами и старым советским железом. И он надеется, что трусливый Запад так и не решится кардинально увеличить военную помощь Украине. Будет бояться "дальнейшей эскалации" и "втягивания в конфликт". То есть прямого военного столкновения с РФ.

Поэтому "политика сдерживания" не заставит Путина отказаться от "максималистских требований". Снять с повестки дня эти его "максималистские требования" может только разгром его армии в Украине и ее изгнание со всех захваченных территорий. Даже ценой "дальнейшей эскалации" и "втягивания в конфликт" стран НАТО. И либо Запад начнет соскальзывать на скорбный путь капитуляции перед агрессором, либо продемонстрирует, что он не боится прямого военного столкновения с РФ.

Бывший зиц-президент Медведев, академик Рамзанка Дыров и примкнувший к ним "патриарх" Гундяев уже заявили, что если Россия начнет проигрывать конвенциональную войну, она применит ядерное оружие. Но что означает "поражение России в конвенциональной войне"?

Владимир Пастухов справедливо пишет, что сегодня никто не рассматривает всерьез возможность устроить нацистской России "45-й год" (оккупацию, внешнее управление, полное разоружение). Не рассматривает именно потому, что у России есть ядерное оружие. Но никто не рассматривает этот вариант ровно до той точки, когда Россия свое ядерное оружие все-таки применит.

И если нацистский режим Путина, не смирившись с потерей захваченных им территорий, все-таки применит ядерное оружие, никто не будет рассматривать для России никаких иных вариантов, кроме "варианта 45-го года". Отождествляющая себя с Россией правящая клика опасается обвала своей власти, если захваченное будет потеряно. Поэтому рашисты визжат: без новых территорий России не жить! Ну что ж, они сами это сказали. России не жить.