В преддверии Дня Победы Министерство обороны в очередной раз обнародовало будто бы уточненные данные о потерях в Великой Отечественной войне. На самом деле никакого уточнения не произошло - все цифры остались прежними: общие безвозвратные потери населения определены в 26,6 миллиона человек, в том числе 8 668 тысяч погибших военнослужащих. Одновременно вышло очередное переиздание статистического сборника "Гриф секретности снят", где цифры советских потерь остаются теми же, что и в начале 90-х годов, несмотря на всю прозвучавшую по поводу этих цифр критику. Сверхзадача генералов заключалась и заключается в том, чтобы максимально уменьшить (на бумаге) безвозвратные потери Красной Армии и по возможности сделать их равными потерям Германии и ее союзников на Восточном фронте. Для этих целей немецкие потери, наоборот, преувеличиваются, что и позволяет утверждать, будто советских солдат на поле боя погибло лишь в 1,3 раза больше, чем солдат противника.

То, что данные о потерях Министерства обороны имеют мало общего с действительностью, легко показать на нескольких примерах. Безвозвратные потери Красной Армии в Берлинской операции определяются в 81 116 человек, включая потери 1-й и 2-й армий Войска Польского в 2825 человек. Однако, согласно официальным польским данным, две польские армии потеряли в Берлинской операции 7,2 тыс. убитыми и 3,8 тыс. пропавшими без вести, т.е. 11 тыс. человек, что в 3,9 раза больше российских официальных данных. Нет оснований полагать, что потери поляков завышали в большей пропорции, чем потери собственно советских армий. Ведь командовали 1-й и 2-й польскими армиями кадровые советские генералы Станислав Поплавский и Кароль Сверчевский, а в их штабах преобладали советские офицеры, которые и составляли отчеты о потерях. Если допустить, что безвозвратные потери советских армий были недоучтены в той же пропорции, что и потери польских армий, то общие советские потери в Берлинской операции убитыми и пропавшими без вести можно оценить в 316,4 тыс. человек. Можно вспомнить, кстати, что командующий принимавшей активное участие в Берлинской операции 3-й армией генерал Александр Горбатов говорил критику Владимиру Лакшину, что всего в ходе этой операции советские войска потеряли не менее 300 тысяч человек погибшими.

Еще один пример касается обороны Одессы в августе-октябре 1941 года. Безвозвратные потери советских войск будто бы составили 16 578 убитыми и пропавшими без вести. Однако известно, что румынская армия в ходе боев за Одессу взяла 16 тыс. пленных. Получается, что убитыми за более чем два месяца ожесточенных боев советские войска потеряли всего 578 человек, меньше десятка в день, чего, конечно, быть никак не могло.

По моей оценке, которую мне уже не раз приходилось обосновывать, потери Красной Армии убитыми и умершими, в том числе в плену, составили около 26,9 млн человек. Между прочим, примерно такое же число можно получить из цифр сборника "Гриф секретности снят". Известно, что, по признанию руководителей главного управления кадров Наркомата обороны, на персональном учете во время войны состояло не более трети от реальной величины безвозвратных потерь. Если предположить, что официальные цифры отражают только эту учтенную треть, то число погибших можно оценить следующим образом. Официальная цифра безвозвратных потерь, с учетом вернувшихся домой пленных и окруженцев, составляет 11 144 тыс. человек. Из них надо исключить 1658 тыс. умерших от ран, болезней и несчастных случаев, расстрелянных трибуналами и покончивших с собой (эти потери не входят в число убитых и пропавших без вести). Если полученное число умножить на 3 и вычесть 2776 тыс. вернувшихся пленных и пропавших без вести и опять прибавить 1658 тыс. погибших, то получится, что всего погибло около 27 340 тыс. военнослужащих Красной Армии. Отсюда надо вычесть примерно 250 тыс. советских военнопленных, оказавшихся в эмиграции. Тогда общее число погибших уменьшится до 27 090 тыс., что почти совпадает с моей оценкой в 26,9 млн. погибших советских военнослужащих.

Любопытно, что соотношение безвозвратных потерь между Красной Армией и вермахтом в Великой Отечественной войне оказывается примерно таким же, каким было соотношение безвозвратных потерь русской и германской армий в Первую мировую войну. Как подсчитал историк Сергей Нелипович в книге "Брусиловский прорыв" (М., 2006), во второй половине 1916 года войска русских Северного и Западного фронтов потеряли 54 тыс. убитыми и 42,35 тыс. пропавшими без вести. Германские и немногочисленные австрийские войска, действовавшие на этих фронтах, потеряли 7,7 тыс. убитыми и 6,1 тыс. пропавшими без вести. Это дает соотношение 7,0:1. Получается, что чудовищные потери Красной Армии были следствием не только сталинского тоталитарного режима, но и общей культурной и социально-экономической отсталости России по сравнению с Германией и другими западными странами, наглядно проявившейся уже в Первую мировую войну. Наш народ при Сталине расплачивался не только за тоталитаризм, но и за имперские амбиции, из-за которых Сталин отказался от совместного с Англией и Францией отпора Гитлеру накануне войны и в результате создал ситуацию, в которой против Красной Армии (в отличие от того, что было в Первую мировую войну) сражались основные силы германской сухопутной армии.

Для меня всегда оставалось загадкой стремление российских генералов, в большинстве своем получивших высокие звания в постсоветское время, всячески обелить своих предшественников времен Великой Отечественной войны, представив их гораздо более искусными полководцами, чем они были на самом деле. Казалось бы, чего им печалиться о ратной славе Жукова, Конева или Рокоссовского? Думаю, причин здесь две. С одной стороны, великая Победа - это одно из немногих исторических событий, память о котором объединяет российское общество и которое может использоваться властями для поддержания имперских настроений. А для этих целей требуется непобедимая и легендарная Красная Армия, одерживавшая громкие победы над коварным врагом. С другой стороны, тут есть и узковедомственный интерес. Нынешние генералы привыкли ориентироваться на массовую призывную армию, типа той, что победила в Великой Отечественной войне. Поэтому манипуляции с цифрами потерь, призванные продемонстрировать широкой публике ее мнимую эффективность, - это еще и шаг против создания профессиональной армии, от которой Министерство обороны, судя по всему, намерено отказаться.