Посмотрел фильм "Штрафбат". Очень хороший фильм. Этакая злая, страшная сказка про войну. Нас прежде усиленно пичкали добрыми пропагандистскими сказками, теперь пришел черед для сказок страшных, хорошо поставленных и блистательно разыгранных популярными актерами.

Сначала я хочу рассказать, как обстояло дело с штрафниками в действительности. Положение о штрафных частях, разработанное на основе печально знаменитого сталинского приказа #227, было утверждено заместителем наркома обороны Георгием Жуковым 26 сентября 1942 года. Тогда же и начали реально формироваться штрафные батальоны и роты. Срок пребывания в них составлял от 1 до 3 месяцев. В батальон направлял командир дивизии или бригады, в роту – командир полка. В батальоне было 800 человек, в роте – 150-200. В батальоны направляли провинившихся офицеров, в роты – рядовых и сержантов. Они лишались всех званий и наград, получая новое звание – рядовой штрафной роты (или батальона).

После трехмесячного пребывания в штрафбате, или боевого ранения, или подвига, удостоенного правительственной награды, судимость с наказанного снималась, ему возвращались звание и награды и он направлялся обратно в свою часть. В фильме рядовой Савелий Цукерман, будучи дважды раненным, все равно возвращается в свой штрафбат. Это чистая фантастика. Но, по-видимому, для режиссера важно было показать, что никто из штрафников живым не покидает ряды своего батальона: это символизирует обреченность героев.

В штрафных частях все командиры и комиссары (с октября 1942 года - замполиты) назначались из "законопослушных" военных, так что штрафник Твердохлебов никак не мог командовать штрафным батальоном (а в последней серии даже бригадой). Согласно положению о штрафных батальонах и ротах действующей армии, командир и военный комиссар батальона пользовались по отношению к штрафникам властью командира и комиссара дивизии, то есть могли расстреливать на месте за неисполнение приказа, а также представлять к наградам и проводить награждения.

Командир и комиссар отдельной армейской штрафной роты пользовались властью командира и комиссара полка. Кроме кадровых офицеров, в штрафные части командовать отделениями назначались сержанты из кадрового состава армии. Иногда на должности командиров отделений (не офицерские) могли назначаться и сами штрафники, которым тогда присваивалось звание ефрейтора или сержанта.

Всему постоянному составу штрафных частей сроки выслуги в званиях по сравнению с командным, политическим и начальствующим составом строевых частей действующей армии сокращались наполовину. Кроме того, каждый месяц службы в постоянном составе штрафной части засчитывался при назначении пенсии за шесть месяцев.

Любопытно, что до августа 1943 года трибуналы порой направляли в штрафные части и женщин, но потом Наркомюст издал секретную директиву, признавшую такую практику ошибочной.

Штрафные части Красной Армии существовали с сентября 1942 по май 1945 года. Согласно архивным отчетно-статистическим документам, численность их переменного состава (собственно штрафников) составляла: в 1942 году - 24 993 человека, в 1943-м - 177 694, в 1943-м - 143 457, в 1945-м - 81 766 человек. Таким образом, через штрафные батальоны и роты, составленные из солдат и офицеров действующей армии, за всю войну прошло, по официальным данным, около 428 тыс. человек. Однако эти цифры представляются заниженными. К тому же они не учитывают штрафников из числа бывших заключенных, которые появились на фронте даже раньше, чем, так сказать, "официальные". Константин Рокоссовский писал в мемуарах, как к нему на Брянский фронт еще в июле 1942 года прибыла бригада, состоявшая из бывших заключенных. Как спокойно сообщает маршал, использовалась эта бригада почти исключительно для разведки боем, то есть практически направлялась на верную смерть. С учетом штрафников-зэков специалисты Института военной истории оценивают общее число штрафников в 1,5 млн человек, но, возможно, и эта величина занижена.

Сколько именно штрафников погибло, неизвестно до сих пор, но, учитывая, что, по моей оценке, общее число погибших среди всех призывников составляет не менее 60 процентов, штрафников должно было погибнуть никак не менее двух третей. По имеющимся официальным данным, в 1944 году среднемесячные потери переменного состава штрафных частей составили 10 506 человек, постоянного - 3685 человек. Очевиден значительный недоучет потерь переменного состава, то есть собственно штрафников. Ведь соотношение между переменным и постоянным составом в штрафной роте или батальоне составляло не 3:1, а примерно 10:1. Просто потери кадровых офицеров и сержантов штрафных частей считали более или менее точно, а потери штрафников – как бог на душу положит.

Отмечу еще, что практически на положении штрафников находились призывники с только что освобожденных оккупированных территорий. Их считали виноватыми уже тем, что они жили под немцем. Необмундированными и невооруженными их бросали на неподавленную систему обороны противника. Эти самоистребительные атаки описаны во многих документах и литературе. Существовали также так называемые штурмовые батальоны, куда направляли освобожденных из плена офицеров, разжалованных в рядовые. По положению они мало отличались штрафников, но формально штрафниками не считались.

В фильме Николая Досталя есть еще целый ряд условностей. Освобожденные из лагерей уголовники попадали в штрафные части, но никогда не могли оказаться в одном батальоне или роте с разжалованными офицерами или красноармейцами. А вот политических заключенных (то есть осужденных по 58-й статье) в штрафные части не посылали никогда, как неблагонадежных. Кстати, никогда не попадали в штрафбаты и особисты-смершевцы. Если трибунал не присуждал людей Абакумова к расстрелу, то их отправляли в тыл – в лагерь или в тюрьму. "Особистов" считали носителями особо важных государственных секретов и в штрафбаты не посылали (да и не провинившихся особистов на передовую тоже не отправляли, так что случай в фильме с майором Харченко и его подчиненными в реальности не мог иметь места). И уж вряд ли штрафникам поручили бы прочесывать освобожденный от немцев город в поисках власовцев и других пособников врага. Но в фильм важно было ввести власовскую тему, и это было сделано, хоть и несколько неуклюжим образом.

Все это, разумеется, знали автор сценария Эдуард Володарский и режиссер Николай Досталь - документы-то они читали. Неслучайно в конце фильма приводится список штрафных частей Красной Армии. Но сознательно пошли на условность, сведя в одном штрафбате и разжалованных солдат и офицеров, и освобожденных, и политических, и даже православного священника, открыто проповедующего слово Божие(в реальности его проповедь продлилась бы не больше получаса – пока не стукнули в "Смерш"). Штрафбат – это как бы модель всей России в миниатюре. И в фильме правильно показано, что власть рассматривала весь народ как пушечное мясо, и победа была достигнута этими людьми, одновременно и сильными, и слабыми. Сильными – потому что сражались в нечеловеческих условиях, слабыми – потому что допустили, что с ними так обходились.

В заключение отмечу для любопытствующих еще ряд неточностей (или условностей) в фильме. Вор-законник, которого играет Юрий Степанов, похудевший для этой роли на 31,5 килограмма, вспоминает, как в прошлом зарезал при ограблении кассира. Для настоящего законника такое сделать западло. Вор в законе не должен проливать кровь. Для этого есть шестерки.

В одном из боев штрафникам из резерва армии придают батарею "сорокапяток". Но дело происходит в 1943 году. Тогда даже в резерве дивизии были 76-мм орудия. 45-мм пушки уже были почти бесполезны, так как не пробивали броню модернизированных немецких танков. Но именно "сорокапятка" сохранилась в народной памяти как пушка, спасавшая пехоту от вражеских танков в 41-м и 42-м, и поэтому сценарист и режиссер ввели ее в свой фильм. Кстати, у немцев вообще не было отдельных танковых полков, и поэтому они никак не могли находиться в резерве армии.

Недостоверен и эпизод с продовольственным складом, в попытке захватить который бессмысленно гибнут штрафники. На самом деле немецкая армия на Восточном фронте снабжалась крайне плохо, так что солдаты подметали в деревнях кур и яйца, а кружок копченой колбасы шел как деликатес (об этом пишет в мемуарах фельдмаршал Манштейн). И никак не могло немецкое командование забыть о стратегическом продовольственном складе, обслуживающем нужды всей группы армий "Центр". И не могли там храниться ром и другие деликатесы, а уж тем более не могли сохраниться сосиски – за два года они бы давно протухли. Но Володарскому и Досталю важно было показать дьявольское искушение материальными благами, и символом такого искушения и стал огромный склад продуктов на нейтральной полосе. Недаром ведет штрафников к складу особист Харченко, которого в фильме прямо сравнивают с чертом.