Если верить отцу двоих малолетних детей Нурпаши Кулаеву, он не виновен ни в чем. Его захватили боевики, сунули в машину, привезли в Беслан и заставили участвовать в теракте. Если верить главе парламентской комиссии Торшину, матерый террорист Кулаев выжил и сдался властям по приказу своего начальства, чтобы оклеветать в суде Кремль, ФСБ и армию. Если верить официальной версии, бойня началась вследствие нервозности шахидов, случайно взорвавших бомбу. Если верить неофициальной версии, "случайный штурм" был заложен в сценарии российских спецслужб. Если верить выводам комиссии Станислава Кесаева, заложники гибли в результате пальбы из огнемета "Шмель" и танковой стрельбы по школе. Если верить президенту Путину, за чеченцами стояла Америка с ее геополитической ревностью к России. Если поверить им всем, то можно сойти с ума.

Поэтому окончательной веры нет никому, кроме несчастных людей, потерявших в бесланской школе своих детей и родителей. Их горе неподдельно. Их стремление узнать правду о бесланской трагедии абсолютно понятно. Для этого они ходили в суд, задавали вопросы, настаивали на вызове свидетелей, ездили к Путину в Кремль. Узнать им удалось немного.

Суд над Кулаевым с несомненностью установил лишь два факта: теракт имел место и подсудимый принимал в нем участие. Приговор, местами дословно списанный из обвинительного заключения, более не прояснил почти ничего. За его рамками остались главные тайны теракта – богатая пища для догадок, слухов, предположений. Догадок общего типа: то, что мы знаем об этом государстве и его слугах, склоняет к мысли, что жизнь человеческая не имеет для них никакой цены. Слухов, похожих на правду: Аслан Масхадов собирался в Беслан и мог спасти заложников, но это был бы для Кремля наихудший сценарий. Предположений, основанных на холодном анализе: боясь взорвать Кавказ, власть не решилась на прямой штурм, а к переговорам была пожизненно не готова, поэтому спровоцированная "случайность" показалась наилучшим выходом из бесланского тупика.

А дальше, после "освобождения", сюжет покатился по наезженной колее. В Кремле ставились и успешно решались привычные вопросы: как использовать трагедию для укрепления власти и что сделать для умиротворения страстей? Рейд Басаева в Дагестан и особенно взрывы домов в Москве и Волгодонске взорвали российское общество отчаянием и надеждой. Надежду символизировал преемник, накачавший тогда свой рейтинг с нуля до небес. Теракт на Дубровке сопровождался рассказами о России, которая "выстояла", и о подлой прессе, едва не помешавшей спецназу осуществить "блестящий штурм". После Беслана Путину стало ясно, что губернаторов надо назначать, а не выбирать. Ошалевший от побед социум молчаливо согласился с тем, что тут есть логическая связь – между бойней в бесланской школе и необходимостью оттоптаться на Конституции.

Раньше перманентно хорошей новостью был Путин – его брутальные речи о сортире и о том, что у террористов нет будущего. Теперь его временно, хотя и надолго заменил Кулаев – точнее, суд над ним как олицетворение справедливого возмездия убийце и извергу. А кто он на самом деле, этот человек в клетке, – вопрос не политический, потому почти бессмысленный.

Так и живем. Отморозки врываются в театр или в школу, там взрываются или не взрываются разнообразные тротиловые эквиваленты, набитые гайками, – власть гайки закручивает. Все строго по Оруэллу: Евразия вечно сражается с Океанией, Океания бомбит Евразию, народ сходит с ума от горя, безмолвствует либо заходится от гнева на пятиминутках ненависти у Васильевского спуска. Складывается впечатление, что две эти зловещие силы – власть и террористы – действуют заодно. Общая цель: искоренение нормальной жизни в России.

На этом жутком фоне суд над Нурпашой Кулаевым выглядит событием совсем уж незначительным. Маленький человек, попавший в большую историю, он до конца отыграл свою роль в суде и теперь приговорен к забвению. Впрочем, он и не интересовал ни власть, ни прокурорских работников. В самом лучшем для них случае Кулаев должен был расплатиться за Беслан по полной программе, cаккумулировав на себя всю ненависть и боль несчастных родственников погибших детей. Этого не случилось: как и жертвы "Норд-Оста", они продолжают задавать вопросы и проводить собственное расследование. Но это не беда – ни для Кремля, ни для прокурорских. Суд проведен, приговор зачитан, преступник осужден – забудьте. Не можете забыть, не испытываете катарсиса, не заходитесь от ненависти к человеку в клетке? Мечтаете увидеть там кого-нибудь другого? Тогда придется подождать как минимум до 2008 года. Но скорее всего ждать придется пожизненно. В полном соответствии с приговором.