Интрига нынешних думских выборов разрешилась. Стало ясно, что в Думе, кроме единороссов и коммунистов, будут представлены ЛДПР и "Справедливая Россия". Очевидно также, что две трети голосов от общего числа граждан, пришедших на выборы, "Единая Россия" все-таки не набрала. То, что меньше 60% у партии власти не будет, было понятно с того момента, как Путин стал во главе избирательного списка. Столь же предсказуемой был и процент явки - меньше 60% делать ее на выборах, объявленных референдумом доверия действующему президенту, было никак нельзя.

Что ж, управляемая демократия имеет и вполне управляемые выборы. Поэтому их итоги интересны скорее не как результат свободного волеизъявления избирателей (оно было явно не свободно, да и избирательные комиссии наверняка подкорректировали его известно в какую сторону), а как индикатор того, какой все-таки решили сделать новую Думу в Кремле. Скорее всего дилемму, сколько иметь партий в Думе - две или четыре, решили в пользу большего числа, чтобы совсем уж не расстраивать Европу и Америку. Ведь если бы в Думе остались только "Единая Россия" и КПРФ, то российский парламент был бы слишком похож на казахстанский. Но, разумеется, пустили в Думу только совершенно безопасные с точки зрения власти партии - прокремлевские "Справедливая Россия" и ЛДПР и коммунисты, давно зарекомендовавшие себя в качестве управляемой оппозиции.

Доля голосов, полученная "Единой Россией", достаточна для того, чтобы сформировать в парламенте конституционное большинство. Однако до заветной цифры в две трети от числа участвовавших в голосовании, что было бы психологически и политически важно для обоснования права Путина на титул национального вождя, единороссам не хватило более трех процентов.

Технически добавить недостающие проценты было вполне возможно. То, что это не было сделано, может означать не только и не столько оглядку Кремля на западное общественное мнение, сколько то, что идея придания Путину некоего официального статуса национального лидера временно отложена. Возможно, президент и часть его окружения понимают, что двух царей, пусть даже старшего и младшего, в России быть не может (это грозит противостоянием двух центров власти и легитимности), и будет осуществлена более или менее мирная передача власти наиболее вероятному преемнику - Зубкову, которого уже через несколько дней вовсю начнет раскручивать государственная пропаганда.

В пользу того, что Путин на какое-то время готов уйти с первых ролей в государстве, может свидетельствовать и то, что создавшееся было движение за Путина заметно поубавило свою активность в последнюю неделю до выборов и так и не было институализировано. На повышение шансов Зубкова указывает, возможно, и арест заместителя министра финансов Сергея Сторчака, осуществленный, вероятно, по наработкам Зубкова в бытность его главой финансовой разведки.

Выборы еще раз продемонстрировали неспособность демократических сил объединиться. Партии-объединителя не нашлось, не удалось объединиться и вокруг идеи бойкота. Обе демократические партии, участвовавшие в выборах, не набрали даже по два процента. Конечно, какую-то часть голосов у "Яблока" и СПС могли украсть кудесники из Центризбиркома, но вряд ли эта цифра могла превысить один процент.

Демократическое движение сейчас в глубоком кризисе. Началом выхода из него могло бы стать выдвижение единого кандидата на предстоящих президентских выборах, независимо от того, будет ли он зарегистрирован властями. Однако для этого надо достичь согласия между руководителями реальной оппозиции - лидером Объединенного гражданского фронта Гарри Каспаровым и лидером Российского народно-демократического союза Михаилом Касьяновым (пока такого согласия нет), и обеспечить поддержку единого кандидата активистами "Другой России", СПС и "Яблока". Пока это единственное, что демократия может противопоставить грядущей диктатуре (новое президентство скорее всего будет даже жестче путинского). Совместный призыв демократических лидеров к единству вокруг конкретного кандидата мог бы показать режиму, что оппозиция в стране есть, и заставил бы хоть как-то считаться с ней.