В последние месяца полтора как в России, так и на Западе возникла целая индустрия "экспертов", возвещающих приход к власти к России нового либерального правителя, готового смягчить крайности путинского режима как во внутренней, так и во внешней политике. Красноярская речь Д.Медведева, произнесенная им 15 февраля, дала очередной толчок этим, по меткому выражению Н.Романова, "бесплодным мечтаниям". Медведев высказался в пользу независимости судов и средств массовой информации, против произвола со стороны государства в отношении частных компаний. Завершил он свой либеральный пассаж духоподъемным тезисом "Свобода лучше чем несвобода".

Более того, отвечая на вопросы корреспондентов по внешней политике, он, казалось бы, обозначил либеральные тенденции и в этой сфере, заявив, что "Россия и США разделяют общие ценности и ничто не препятствует их стратегическому партнерству".

Эти слова назначенного Путиным "наследника" действительно находятся в кричащем противоречии как с внутренней политикой правящей клепутократии, так и с ее поведением на мировой арене. Но, во-первых, все те же самые слова и об общих ценностях с Западом, и о свободе слова, и о независимости судов можно найти в большом количестве и в выступлениях Путина. Они просто ничего не значат. Я могу это засвидетельствовать и на своем личном опыте как человек, которого "независимый" российский суд преследует за статьи и книги, критические по отношении к Путину, обвиняя в "экстремизме".

Находясь в научной командировке в США в качестве Hudson Institute Visiting Fellow, я как законопослушный российский гражданин регулярно езжу в Москву на все вызовы прокуратуры и суда. В очередной раз я поеду уже после триумфального избрания Медведева. В конце марта Басманный суд приступит к обсуждению "экспертизы" моих книг, подготовленной филологами в штатском. Либеральные тезисы о свободе слова и общих ценностях с Западом Путин перемежает сравнением США с новым Третьим рейхом и объявлением своих политических оппонентов агентами Запада и предателями. Причем делает он это с огромным удовольствием и гораздо более эмоционально.

Видимо, Путину надоело одному выполнять роль и доброго, и злого следователя. И он решил разделить эти две функции. В послемартовской российской политической конструкции он не только сосредоточит в своих руках всю полноту реальной власти в формально новой роли премьер-министра, но и будет играть столь органичную для него в последнее время роль злого чекиста.

Медведеву же вместе с церемониальными функциями достанется роль доброго либерала в пропагандистской сфере. Он был назначен Путиным не для того, чтобы проводить самостоятельную политику, а чтобы служить надежным элементом в политической конструкции, позволяющей Путину остаться у власти на третий срок, запрещенный Конституцией. Как я уже отмечал, вся правящая клепутократия едина в стремлении не допустить свободы средств массовой информации. Поэтому, каковы бы ни были личные намерения Медведева, не следует ожидать с его приходом оттепели или перестройки в России.

Между тем не секрет, что внутри клепутократии ведется острейшая борьба различных групп - по меткому выражению Виктора Черкесова, "чекистских торговцев" - за контроль над многомиллиардными финансовыми потоками. Пока Путину удается играть роль медиатора между этими кланами, используя огромные полномочия, данные президенту российской Конституцией. Удастся ли ему сохранить эти полномочия, когда они формально будут принадлежать другому человеку?

Не исключена ситуация, когда одна из групп силовиков, недовольная каким-то чисто конкретным решением Путина, попытается сориентироваться на Медведева и превратить его из игрушки в руках регента в настоящего царя, предложив себя в качестве его опоры.

Перегрызутся ли кланы клепутократов или сохранят равновесие, в любом случае их режим будет продолжать закрывать России путь в будущее, лишая ее ресурса исторического времени.