Недавно на "Гранях" был опубликован отклик Ирины Павловой на первый в этом году номер журнала "Эксперт", вышедший под шапкой "Россия. Пять веков империи". Статья анализирует искания поклонников путинизма, претендующих на выработку для него некоей идейно-теоретической базы. Искания эти, похоже, завершены. Придворные мудрецы наконец-то обрели своих духовных отцов в лице Уварова, Леонтьева Первого, Победоносцева. Разум и душа самих правителей вряд ли отягощены подобными изысками. Но несомненно, что путинский режим как магнитом притягивает людей, черпающих вдохновение из копилки наиболее консервативной (я бы сказал, реакционной) политической мысли XIX века. Очевидно также, что режиму это нравится, он готов их использовать, брать на вооружение их разработки, хотя сам предпочитает некоторые вещи вслух не проговаривать.

Ирина Павлова убедительно показывает, что столь модная сейчас в пропутинских кругах имперская идея направляется теоретиками режима не столько вовне, сколько внутрь страны - для обоснования недопустимости и невозможности в России демократии и правового государства по западному образцу. Россия может быть только империей - иначе она будет колонией. Следовательно, отдельная личность должна быть подчинена делу имперского строительства, а власть должна быть авторитарна.

Итак, как говорится, маски сброшены. Путинизм питается соками от имперско-самодержавных корней. К сожалению, статья содержит пассаж, в значительной степени обесценивающий этот точный и актуальный анализ. И свидетельствует он о том, что не только консерваторы (о чем справедливо пишет г-жа Павлова), но и некоторые либералы тоже не выучили уроки истории. Автор как бы оправдывается перед консерваторами:

"Приверженцы демократии не против авторитарного правления для России, учитывая ее размеры и масштаб проблем. Но они за авторитаризм, который направляет страну по пути к правовому государству, свободе и демократии, а не к диктатуре. Они за авторитаризм, культивирующий западные ценности, а не отказывающийся от них".

Интересно, что те самые либеральные интеллигенты, которые так любят попрекнуть народ его патриархальной тягой к царю-батюшке из русских сказок, часто сами тайно или явно мечтают о некоем просвещенном авторитаризме, который осуществляет прогрессивные реформы, открывает двери для буржуазного развития, способствует созреванию недостаточно зрелого гражданского общества и создает тем самым предпосылки для становления правового государства.

Один такой прогрессивный автократ, способствовавший развитию гражданского общества и капитализма, был красивый романтический герой в эполетах, со шпагой и на коне (не то что лубочный Царь Горох, который "только по блинам"). Он обошелся Европе в полтора десятилетия опустошительных войн, в которых погибли многие сотни тысяч человек. Если он и создал к чему-то предпосылки, так это к мощному общеевропейскому феодально-абсолютистскому откату после Венского конгресса.

Через три с половиной десятилетия его племянник начал с массовых репрессий. Только в ходе государственного переворота сверху а-ля Ельцин-93 было убито несколько тысяч человек и несколько десятков тысяч арестовано (его великий дядя хотя бы переворот провел бескровно - разогнали депутатов прикладами и все). Закончил он катастрофической для Франции войной с Пруссией. Кстати, один из его соратников прямо обещал "двинуть вперед прогресс при помощи террора и коррупции". С коррупцией еще лучше получалось у латиноамериканских каудильо.

Не лучше дело и с так называемым "просвещенным абсолютизмом" XVIII века. "Философ на троне" Фридрих II превратил Пруссию отнюдь не в философский салон, а в казарму. Екатерина II довела российское крепостничество до уровня древнеримского рабовладения.

Не бывает просвещенного авторитаризма. А в России, которой почти всегда безраздельно владело широкое лицом начальство, тем паче. Благодушный русский начальник Трепов, по-отечески выпоровший оглохшего при задержании на митинге несогласных политзаключенного, - это еще самый либеральный, "прогрессивно-реформаторский" вариант.

В России любой авторитаризм всегда будет иметь самодержавно-черносотенную морду (или держиморду). Потому что это природная физиономия российской бюрократии. Она может иной раз по какой-то своей надобности надеть либеральную европейскую маску. Но маска эта держится на ней плохо и недолго. Быстро съезжает набок.

Советская либеральная интеллигенция любила Париж и Цветаеву. Свободно ездить в Париж и читать Цветаеву ей не давала злая коммунистическая партноменклатура и поддерживавший ее тупой "гегемон", которому в жизни не надо было ничего кроме винного магазина и который с подозрением и раздражением относился ко всякому, кому нужно было что-нибудь другое. Но пришла перестройка и явила миру новых прогрессивных номенклатурщиков, которые заговорили на языке западных ценностей, и оказалось, что они тоже очень любят Париж. Для интеллигенции это явилось таким культурным шоком, что о Цветаевой как-то не вспомнили и, что еще существенней, проглядели принципиальную деталь: эти люди с самого начала любили не Париж, а Куршевель.

И интеллигенция безоглядно бросилась помогать им проводить либеральные реформы, то есть приватизировать в свою пользу богатства страны. Предоставила свои лучшие интеллектуально-теоретические силы, от экономистов до культурологов. Ну как было не помочь этим симпатичным, европейски ориентированным ребятам? И грех было при этом не "кинуть" противного красно-коричневого гегемона. За то, что при совдепии не хотел посодействовать свободному перемещению людей и идей через границы. Но чтобы этот гегемон не загнал опять всех назад в совок, нужен был "просвещенный авторитаризм". Может быть случайное совпадение, но именно в этот момент номенклатуре он тоже понадобился.

Что и говорить, либеральная маска здорово помогла тогда номенклатуре. Но когда передел собственности в основном совершился, она перестала быть нужна. И из-за нее немедленно выглянула до боли знакомая азиатская рожа душевладельцев, кормленщиков и опричников. А либеральная интеллигенция через поддержку бонапартистского переворота 1993 года попала прямиком в путинский паханат.

Высокое пушкинское "правительство у нас единственный европеец" обратилось гримасой офисного быдла, точно почувствовавшего своим классовым чутьем, что ходить строем, служить империи и кормить ее своим мясом будет стадо голодных и грязных свиней, а чистенькие, прикормленные, кондиционированные свиньи будут при волках империи работать подпасками (полицаями), реализуя либеральный принцип "государство для гражданина". Тут ведь вопрос в том, для какого гражданина. Нашумевшая тирада про звероподобный народ, независимо от ее происхождения, есть кривое зеркало либеральных мечтаний о просвещенном авторитаризме. И со всех интернет-форумов это зеркало хохочет над нами.